— Так, попрошу не делать скорбные лики. Ваш командир позаботился о том, чтоб страхового комиссара с нами не было? Позаботился. И это, доложу вам, джын-тыль-мены, обошлось вашему командиру в километр нервов и изрядную сумму. Не относится это только к Иванову, как к мужественно взявшему на себя чухонский вопрос. Всё ясно? Иванов, раздай бумажки.
Заместитель раздал взводным клочки разорванной сигаретной пачки, на которых были нацарапаны наименования подлежащего «нападению гадов» имущества, и желательная к сдаче по завершению операции сумма. Будучи неопытным замом, он ещё не просёк, что сумма эта может быть немного поправлена в его пользу — но… Сам виноват, смекай, крутись — впереди ещё непочатый край работы.
— Увижу, что хоть одна сука вбила это на планшет… В общем, у меня всё. Вопросы?
Вопросов не было.
* * *
В эту самую минуту Ахмета начало колбасить. Мутная тревога, жравшая его с самого первого базара с Жориком, превратилась в орущую мигалку. Сразу разъяснились вопросы, казавшиеся сложными.
Ахмет резко вскочил, поднялся на четвертый. Пацаны сидели у ближнего пулемёта, наблюдая за площадью в дырки на рубероиде. Вскочили, услышав шаги хозяина.
— Пацаны. Машину со станка сымаем — и вниз, станок от плиты открутить — и туда же. И обе коробки. Старый — на место этого. Заправить полтинник, от старого вторую коробку тоже вниз. Серый спит? Ладно, пусть пока спит… Всё, всё, погнали!
Парни вскочили без лишних слов. Спускаясь, Ахмет услышал, как тяжко грохнуло тело НСВ по бетону. На улице подошел к стоящей на торце у стены телеге. Откинул рубероид, полиэтилен. Покрутил колеса — остался недоволен, сходил за солидолом, смазал. Теперь ничё вроде.
Пацаны спустили НСВ. Помог забросить, составил коробки. Остановился, задумчиво глядя на растерянных пацанов.
— Нет, без Серёги никак. Будите.
Унеслись… Так, хорошо, что спросонья. Съест и не поперхнётся…