Молодой человек убрал пистолет и присел на подоконник. За окном горят уличные огни. На улице толпы. Прямо напротив дома Брянского идет кулачный бой, старая добрая потеха. Все по правилам, без злобы и умысла. Вон и двое городовых стоят у фонаря, глядят на бой, явно размышляют, а не броситься ли самим в драку, забыть на миг про обязанности, потешиться молодецкой забавой. Это Вендия. Это родная земля, это свои люди, это наши люди, это наша земля.

Вспомнились Виктор Николаевич, Димон, Санёк, Женька. И их бросать? Он, Владмир, всегда призывал друзей держаться вместе, одним кулаком, а теперь самому же первому нарушать свое слово? Чем тогда он лучше Петра и Маринки? Перед внутренним взором молодого человека проходили казаки десятского Гната, вспомнился профессор Сташенко, товарищи-однополчане, вместе с которыми он сражался в заснеженных полях за Доном. Память выхватила лица рабочих из строительных десятков на святославльских укреплениях. Бросить этих людей? Нет. Так нельзя. Своих не предают.

– Глеб, приглашение касается только нас троих? – спросил Владмир. – Я ведь не один, за мной мои названые родичи. Я не могу их оставить. Если уезжать, так всем родом, всей кровью.

– Одичал ты в этой Вендии, – усмехнулся Корбут. – Не бойся, у нас давно распрощались с пережитками времен Саксонского королевства и Новгородского княжества. В Империи нет разделения на добрые и новые роды, нет клановости, нет боязни потерять все из-за недоумка-кузена или внучатого племянника. Мы оцениваем людей по личным способностям, а не по заслугам их предков.

– Свободное цивилизованное общество… – пробормотал Владмир.

Понял его только Василий. Друзья переглянулись. В глазах Василия четко читался ответ.

Имперский засланец сулил золотые горы, исполнение желаний, а Василий чувствовал: что-то здесь не то. Слишком все хорошо складывается. Ароматный сыр в мышеловке. И вот, последние слова Корбута расставили все по местам. Василий понял, что именно его не устраивает. С одной стороны, Глеб говорил, что не теряет связи с родиной, не обижен на нее, у них нет лишних людей. А теперь получается, Империя слишком похожа на родной мир Василия. И за что тогда боролся? К чему стремился? Зря, что ли, искал своих? Выходит, зря. Все, как и год назад.

Вспомнились наивные мечты одного великовозрастного идиота, шаставшего по расстреливаемой дальнобойными пушками заставе:

«Одному, без балласта, выживать сподручнее. Сначала определиться с этим миром, разобраться с проблемами, найти себе какое-то жилье, наладить контакты с аборигенами, заявить о себе как об опасном и независимом человеке. Потом уже можно будет думать о подруге и прочих удовольствиях».