В этот момент Махина явно начинает замедлять ход.

Ватаман сразу вскакивает и начинает орать как оглашённый:

– Заспались, замечтались засранцы, кровь из носу! Не видите, что ли, остановка близится! А ну поднимайтесь! – Бешеный взгляд Хитруна снова падает на Скальца, и усы ватамана немедленно встают дыбом. – А тебя что, худоба, мои слова не касаются?! Нечего тут брюхатым бревном валяться да невинность из себя строить…

Ватаман запинается. Притихает. Озадаченно чешет могучей дланью в затылке, так что хруст стоит, как при ломке хвороста. Повскакавшие бандюки насторожённо смотрят на него, пытаясь понять, что он там опять придумал, и потихоньку разминают затёкшие от долгого сидения, застывшие на пронизывающем ветру косточки.

– Бревно, – задумчиво бормочет Хитрун, опустив глаза долу. – А ведь может получиться… Это что ж выходит, опять этот доходяга мне идею подсказал?

Скалец ловит на себе ревнивые взгляды бандюков и мысленно злорадствует. Не всё ж им в любимчиках ходить, разогни коромысло, пора и очередь уступить.

Наконец Хитрун поднимает взгляд и пальцем манит Ухмыла к себе. Ухмыл, на всякий случай криво ухмыляясь, подходит не спеша.

– А ну, сымай саблю, щучий сын. Сымай, сымай, кровь из носу, не тяни время.

Приказ ватамана буквально вгоняет Ухмыла в столбняк. Недоумённо, встревоженно переглядываются и остальные бандюки.

– За что, батько, такая немилость?!

– Да при чём тут немилость, обалдуй. – Ватаман снисходительно усмехается, довольный испугом ватажника (боится – значит, уважает), и ободряюще треплет того по плечу. От сей ласки Ухмыл, напряжённо улыбаясь, оседает чуть ниже, так как рука у Хитруна тяжела дюже, но держится. – Буяну пока отдай, она ему сейчас больше понадобится. А для тебя у меня другое задание. Как раз по тебе и будет, кровь из носу, никто другой не справится. Та придумка с костерком под Махиной была хороша, да кто ж знал-то про пенку ихнюю… Так вот, беги что есть сил к Махине, привлеки внимание наших вражин, говори и делай что хочешь, хоть на ушах пляши, хоть задницу голую показывай, но чтобы Махина на месте оставалась, понял? А мы тем временем дело сделаем…

– А что ж ты задумал, батько? – вопрошает заинтригованный Ухмыл, чувствуя, что имеет такое право – знать. Больно уж трудную задачу подкинул ему ватаман.

Ватаман хищно щерится, снова топорщит громадные усы, сверкает глазами, аж жуть бандюков пробирает, – и вдруг, донельзя довольный собой, громко ржёт:

– Неужто не поняли ещё, кровь из носу? Да дерево срубить я задумал! С таким елдаком, ежели умно в колёса вставить, Махина больше никуда не денется! Чего нам и надобно!