– Ладно, договорились, пар в задницу, – с лёгкой досадой – с виду, но на самом деле с тайной радостью в душе – согласился крайн. С Бовой Конструктором он был готов выдуть окоселовки сколь угодно, ради такой компании никакого здоровья не жалко. Особенно потому, что слово Бовы твёрдо как кремень, сказал – значит, так и будет, пусть даже весь мир треснет по всем швам, как гнилые портки.

Они немного помолчали, глядя, как Пивень продолжает шуровать в топке, утирая время от времени мокрое от пота лицо то одним, то другим рукавом. Бова наслаждался теплом и гнал прочь тревожные мысли. Всё будет хорошо. Потому что иначе быть не может. До сих пор ему всю жизнь везло во всех начинаниях, таким уж он уродился, счастливчиком Так пусть всё так и остаётся.

– Как там бандюки? – вдруг спросил Ухарь, изо всех сил стараясь придать своей устрашающей усатой физии деланно безразличный вид, что получалось у него довольно плохо, так как актёр из махиниста был никудышный.

– Не беспокойся, не шалят. – Бова усмехнулся. – Мои парни за ними присматривают. Знаю, знаю, какие мысли у тебя на уме, но не мог же я бросить их в таком гиблом месте, включи-выключи?

– Не мог, – с видимой неохотой согласился Ухарь.

– Кстати, а ты ведь с Хитруном за всё время так словом и не перемолвился. Неужто так видеть его не хочешь? Он же сродственник твой?

– Таких сродственников, пар им в задницу, надо в детстве в бельевом корыте топить, чтобы нормальным людям после жить не мешали… Слышал я, будто к себе в команду ты Хитруна со всей ватагой приглашал. Правда ли?

– Правда. – Бова никогда не лгал и ничего не скрывал от своих людей, особенно если ему задавали прямой вопрос. – Будто сам не знаешь, что именно из таких тёртых жизнью мужиков и выходят толковые сподвижники – ежели, конечно, сумеешь зажечь их своей идеей.

– Ну нет, не тот это случай, – ворчливо возразил махинист. – И что он тебе ответил?

– Пока согласия от него я не получил. Хитрун попросил лишь вывезти его с ватагой отсюда в нормальный домен и обещал мне и моим людям никогда препоны не чинить. Да ещё сказал, что по дороге подумает над моим предложением.

– Сдать их властям – и вся недолга. Бабок за них немерено получить можно, пар им в задницу!

Бова заметил, как вздрогнул Пивень от таких слов, едва не опрокинув лопату с горюч-камнем на пол. И укоризненно покачал головой.

– Эх ты, махинист! А где же твоё человеколюбие? Сам-то ты чем после такого предложения от этих бандюков отличаешься?

– Я людей не граблю, – буркнул Ухарь. – А они знали, на что шли, когда в бандюки подались. Их дело какое? Ограбили, пропили награбленное – в острог. А эти что? Сколько уже времени безнаказанно по всем доменам куролесят!