Стоп, стоп. Не будем забегать вперёд.

За Благушей сошёл Обормот со своей вечной спутницей – здоровенной алебардой и, как и всякий стражник, в полном служебном облачении – пузатый стальной шлем, окольчуженный армяк, пудовые сапоги и наглая, вечно небритая рожа, до глаз заросшая кучерявым чёрным волосом. За ним… Ха! Сам Воха Василиск! Кто-то в толпе встречающих по привычке даже зааплодировал, но его не поддержали. Воха тоже был с какой-то девахой под руку, и такой статной и рослой, что деваха та возвышалась над бардом на целую голову. Что, впрочем, не мешало обоим тоже лучиться счастьем. Затем сошли вместе двое высоких мужиков, постарше и помладше, оба одинаково черноголовые и седобородые, словно папаша с сынулей, один из которых являлся не кем иным, как… Да-да-да! Встречайте! Безумный Проповедник собственной персоной! Гип-гип, ура! А за этой парочкой, спокойно выглядывая из-за их макушек, показался великан Ухарь, первостатейный махинист, на котором натянутая до звона рубаха, казалось, вот-вот лопнет, не выдержав напора его могучих мышц!

После было уже не так интересно – ведь остальные седуны шара населению Светлой Горилки были незнакомы: десяток каких-то храмовых послушников в белых хламидах по случаю какого-то праздника (о празднике народ уже догадался, только не ведал, по какому поводу) и пятёрка каких-то наголо обритых молодцев – ни шевелюры, ни усов, ни бороды, – из коих один тоже был так здоров, что не уступал статью Ухарю, да и ликом подозрительно смахивал на того, как родной брат или близкий сродственник. Вся компания выстроилась перед шаром, Благуша поманил пальцем Обормота и что-то ему шепнул. Стражник сосредоточенно кивнул, поскрёб пятернёй бороду и выступил вперёд.

– Народ! – разнёсся над Раздраем зычный голос Обормота. – Народ домена Рось, да и всех остальных доменов, кто в сей час здесь оказался! Настало время сообщить о великом событии, халваш-балваш! Отныне и во веки веков нет больше Судного Дня ни для кого из нас, был – да сгинул! И нет больше Проклятого домена, халваш-балваш, а есть обычный домен Шевед, так и называйте впредь! А что насчёт…

Заметив, как какая-то пригожая девица в толпе строит ему глазки, Обормот поневоле отвлёкся. А может, ему и показалось. Во всяком случае, стражник недолго думая послал ей воздушный поцелуй, который сразил воздыхательницу наповал – картинно закатив глаза и всплеснув руками, она упала… Не-а, не дали. Стоявший сзади неё парень не упустил своего шанса и подхватил девицу сразу за все интересные места, страстно сожалея о том, что у него имеется только две руки.