— Уже не думаю. Знаю.

Валера запоздало сообразил, что вопрос свой задал зря. Алексей изменился: осунулся, побледнел, под глазами круги — облик человека, которого треплют первые вихри злой заразной лихорадки.

— Слушай, — Меркурьев беспокойно огляделся. — Давай так: я лягу… ну вот хотя бы сюда, на диван, попробую войти… как его там, в транс, что ли. А ты, прошу, будь рядом. Настройся по-своему… ну, ты меня понимаешь.

Валера кивнул: что тут не понять? Алексей лег, закрыл глаза, лицо его выразило облегчение — ему и вправду стало легче, а силы были нужны, как никогда. Что еще может выкинуть Рой, какова его реальная мощь — этого Алексей до сих пор не знал.

«Должен узнать!» — подумал он прежде, чем полностью перешагнуть из этого мира в царство Роя.

2

Это было и похоже и не похоже на контакт. Похоже — тем, что общение началось без слов, мыслеформами, а не похоже — потому, что формы эти были другие, другими стали их цвета, темп движения… все другое! Рой больше не манил, не льстил, не уговаривал, не заводил душевных бесед. Он — диктовал. Алексей увидел мрачные, предгрозовые пространства, как бы клубящееся сплошными тучами небо… И это небо говорило с ним.

Оно сказало: смотри! Я не настаиваю. Я не заставляю. Просто смотри и думай: кем ты можешь стать со мной.

И в темной призрачной массе ослепительно сверкнуло. Как молния — но во сто крат сильнее. Вспышка словно обожгла мрак, он свернулся во множество округлых тел, парящих в просторе багряного, закатного оттенка. Алексей видел, знал: этот простор живой, он готов принять в себя его — Алексея Меркурьева, и тогда он, Алексей Меркурьев, станет частью огромного… огромного, великого… безликого…

Он вздрогнул, угадав, что Рой все-таки опутывает, ловит его. Вот гад!.. Алексей встряхнулся, прогнал наваждение. Ага! Ничего он мне сделать не сможет, если я буду начеку. Надо не поддаваться — вот и все.

Багровый мир задвигался быстрее, внизу, подобно вулканической лаве, потекло нечто маслянисто-лиловое, сверху дунуло холодом, и человеку, увидевшему и ощутившему все это, было сказано: вот! Иди и скажи своим…

Меркурьев вернулся. Моргнул, зажмурился, открыл глаза.

Грязный потолок, паутина, пыль.

Секунда — Алексей все вспомнил.

Он резко встал. Валерий сидел в кресле, смотрел пристально.

— Как оно? — спросил он.

Алексей хмыкнул:

— Да хреновато, если правду сказать. Но хоть кое-что… А ты, кстати, что-нибудь просек?

— Немногое.

Подольский коротко поведал: он отчасти включился в голос Роя и узнал… ну, собственно, узнал то же, что и Меркурьев, ничего другого.