И тут внимание пилота привлекла цепочка — по всей вероятности, золотая, которую принялся крутить этот хлыщ. На конце ее висел кулон в форме золотистого обруча, а в него вправлен камень — кристалл. И так этот кристаллик ярко светился, такие излучал световые блики, играл всеми цветами спектра, что Евгений, позабыв обо всем на свете, зачарованно уставился на него.

И выпал на мгновение из реальности. Но этого мига хватило, чтобы незаметно приблизившийся к нему вплотную незнакомец быстро и тихо произнес: «Иди в туалет!» И был таков.

— Папа, папа! — кто-то дергал его за рукав куртки.

Он встрепенулся, очнулся и непонимающе уставился на дочек, теребивших его с радостными личиками. Как же — они ведь с покупками!..

— Милый, с тобой все в порядке? — удивленно заглянула ему в лицо жена.

— Что? А, да, нормалек… А почему ты спрашиваешь?

Жена пожала плечами:

— Просто вид у тебя такой, будто ты увидел инопланетян.

Он рассмеялся, подхватил обеих девочек на руки, поднял и закружился, отчего те весело завизжали.

— Ну ладно, — Евгений поставил их на место, — папе нужно на минутку отойти. — И он многозначительно повел бровями, показывая жене на видневшиеся в стороне двери общественных уборных.

— Я сейчас, — уже на ходу крикнул он, направляясь в ту сторону.

В мужском туалете было чисто и пустынно. Евгений подошел к писсуару, но вдруг понял, что ему совершенно не хочется. Тогда он шагнул к умывальнику, сполоснул руки, глянул на себя в зеркало… мда, взгляд и впрямь какой-то рассеянный. Такой у поэтов бывает, когда те в творческой отключке. У него был один приятель в детстве — только поэзией и жил, все разговоры исключительно о Пастернаке, Блоке да Ахматовой… И сам стишки кропал. Где-то их даже печатали.

Тут он вздрогнул, так как в уборную вошел давешний странный мужик — дон Педро, как его успел окрестить про себя пилот. «Пижон» даже не взглянул в его сторону, подошел к зеркалам и достал из кармана плаща ту самую цепочку с кулоном. Кристалл вспыхнул всеми цветами радуги.

И вновь дальнейшее выпало из памяти Токтамышева. Он не видел, как еще один неприметный мужчина вошел в уборную, перекинулся с «пижоном» многозначительным взглядом и встал у двери. Не видел и не почувствовал, как «пижон», достав короткий шприц, подскочил к нему, застывшему в ступоре, задрал рукав куртки и впрыснул в вену какой-то желтый раствор. А затем произнес несколько фраз — четко, раздельно, ясно. Твердым, приказным тоном. После чего оба ретировались.

Вот и все…

Секунд через десять Евгений очнулся. Посмотрел на свое отражение. Странно… Как будто провалился в мимолетное забытье что ли?.. Или просто задумался. О чем?.. А бог его знает — мысль тут же упорхнула. Ну и ладно, чего тут мозги морочить, нужно к своим возвращаться, а то небось уж заждались, домой хотят.