— Я не понял, у кого вообще пленники? — неуверенно усмехнулся Рене Проуп. — И кто в таком случае должен ставить условия… Я сомневаюсь, что вы в том положении, когда…
— И тем не менее условия ставлю я. Или я разнесу ваш корабль.
— А как же пленники?
— Вы ничего не знаете о легионерах, церберах, адмирал, и в частности обо мне…
Скисшее выражение лица Проупа подсказало Рону, что адмирал как раз все знает и знает, как он стрелял в собственного отца. Личное дело противника адмирал изучил досконально.
— Он блефует! — прозвучал откуда-то истеричный голос. — Он не станет стрелять! Уничтожьте его — и дело с концом!
Финист его с легкостью узнал и произнес:
— Вы так считаете, сенатор, что ж, позвольте доказать обратное…
Рон кивнул артпосту номер один, чуть прищурившись и скосив в сторону глаза. Оператор понял все правильно и, чуть сместив прицел, произвел выстрел.
Финист с немалым удовлетворением отметил, как сжался сенатор и чуть вздрогнул сам адмирал, проявив недюжинную выдержку, свойственную, впрочем, всем настоящим офицерам.
— Ну так как, господин сенатор, вы и дальше будете настаивать, что я блефую?
Зло сверкнув глазами, Сэм Фредерик отвернулся, тем самым давая полный карт-бланш вести переговоры адмиралу.
— А вы, адмирал?
— Я склоняюсь к мысли, что вы говорите серьезно… молодой человек.
— Хорошо. Так как насчет выполнения моих условий?
— Я думаю… они приемлемы, — с натугой выдавил из себя Проуп.
— Тогда время пошло, адмирал. Начинайте подъем войск и не забудьте оставить катера, полсотни истребителей и сотню шаттлов… и никаких резких движений. Пленников спустите на планету. Я разрешу вам двинуться с места, только убедившись, что они в безопасности…
— Я отправлю их прямо сейчас.
В подтверждение своих слов адмирал отдал приказ конвоирам, и они повели опешивших пленников прочь с капитанского мостика.