Одного не пойму, почему же семиарх, отец будущей Главнокомандующей, решил, что для спасения цивилизации надо возвратить войну на Локос? Если бы предстояло воевать с обычным врагом, с другой расой, например, это понятно. Армии противопоставить армию, для этого надо вернуть утраченный боевой дух.

Но как победить саму природу?

Так или иначе, мы здесь и сейчас. Трое последних живых. Все остальные наши либо стёрты, либо умерли… что не одно и то же, вот оно как.

Мёртвые правы. Если человечество исчезает, то больше некому умирать. Значит, вслед за ушедшими уже никто не идёт вслед. Это раз. И два. Там, в ином мире, им становится некуда возвращаться.

Выходит, так называемые мёртвые… очень даже заинтересованы в том, чтобы кто-то продолжал жить? Если я правильно поняла.

Им же надо в кого-то воплощаться вновь и вновь, по спиральному закону бытия, который на Земле зовётся кармическим.

Только непонятно, если этот мир – не лучший, то какого, спрашивается, в него возвращаться?!

Чтобы вновь и вновь воевать? В этом их главное счастье? Вечный Поход по нескончаемой степи, как говорил землянин Чингисхан…

Ладно, что это я. И так голова распухла от необходимости постоянно держаться за путеводную нить, чтобы мы трое не сбились и не потерялись… Да не троих, а пятерых уже.

Вот, кстати, сообщать мне спутникам, что планируется не один ребёночек, а двое? Мальчик и девочка…

Позже сообщу. Думаю, супруг обрадуется. Ему-то, как ни крути, папой быть. Это я супругой числюсь номинально, а он всерьёз относится к грядущей участи отца семейства. Если мы, конечно, выживем в борьбе с мороком неизвестности и какая-то жизнь после всего нам достанется, в награду или в наказание, поди разберись.

И, похоже, надо всё-таки определяться. Я же не собираюсь кончать самоубийством, значит, если меня не убьют – надо жить. Телу требуется его, телесное. Женскому телу – мужчина. С принцем я не смогу быть точно – именно потому, что он так похож. Хотя именно поэтому хочется именно с ним. Но…

Ни я, ни принц никогда не полюбим другу друга по-настоящему. Даже если сойдёмся, детишек нарожаем и где-то осядем. Между нами всегда будет стоять мой любимый, его брат.

А вот мой супруг… Он столько времени ждёт. Никогда ничего не просил и не попросит. Так и промолчит до последнего своего вздоха. Так и умрёт молча.

ЛЮБЯ.

И если я буду с ним, то в этой паре один человек будет по-настоящему любить.

Один – на целую Вселенную больше, чем ни одного…»