– Удача летела впереди и расчищала путь… уф-ф-ф… – Лана шумно выдохнула воздух, набранный в лёгкие по ту сторону прохода, отключила связь, закрыла глаза и откинулась на спинку своего кресла. Дальнейшая словесная буря «Пятерного» её уже не волновала.

Пограничные миры полны сюрпризов. Хотя слово «граница» к этим мирам применимо весьма условно. Минуту назад осевой мир соты, третья планета звезды Глазгор, был пограничным, потому что из семи возможных внутрисотовых проходов имел один неразведанный… А сколько ещё таких миров! Планет, коридоры из которых ведут в направлениях, не известных даже самой информированной в обозримой Вселенной Организации. Организации, которой служила теперь она… по завету единственного человека, которого любила.

События последующих суток в сознании Ланы пролетели, как ускоренные кадры фильма, без особого смысла, без особой важности, без цвета, без жизни. Девушка вышла из глубокого погружения в свои мысли лишь на борту разведывательного фрегата Организации, который в составе ответной экспедиции из мира Энисин Сулик вернулся к первой планете Звезды Обетованной и теперь от Метаско нёс её катер дальше, на условную периферию. Лану поджидали те миры, где на большинстве засечённых входов в природные коридоры стояли большие знаки вопроса. Окрашенные в цвета, символизирующие количество её сослуживцев, не вернувшихся обратно из прыжков в неизвестность.

Старший лейтенант Лана Светолов сидела за столиком в полупустой столовой и только-только опрокинула стаканчик горькой настойки, чтобы заглушить бродящие в её голове размышления по поводу бессмысленности слепого блуждания по мирам в поисках заветной цели, завещанной ушедшими предками. До сих пор всю свою жизнь она только этим и занималась, но так ведь можно и до самой своей кончины шататься по Вселенной. Она-то беспредельна по сравнению с быстротечным существованием отдельно взятого разума…

– Можно присесть за ваш столик? – Приятный мужской голос вырвал Лану из объятий горьких раздумий.

Лана подняла взгляд и оценивающе осмотрела незнакомца. Перед ней стоял молодой мужчина, человек примерно её лет, приятной наружности, в форме лётного офицера. Отсутствие на его мундире знаков различия свидетельствовало, что этот военный по каким-то причинам не хотел афишировать своё звание и скрывал его в свободное от непосредственного несения службы время. Что, собственно, уставом Организации и не запрещалось. Но оказаться он мог кем угодно, начиная от младшего оператора машинного отделения и заканчивая командиром этого крейсера. Хотя последний вариант, учитывая его молодой возраст, всё же гораздо менее вероятен.