Но вот рогач медленно зашагал к ожидающему его атлету. Юноша протянул к животному руку, словно в мольбе. Понятное дело, устал, сражаясь с дикими кошками.
Бык грозно рявкнул и снова наклонил голову, нацелив острый рог прямо в сердце бесстрашного воина.
Нет! Что это?!
Он не поразить славного бойца хотел, а просто… подставил ему голову… для ласки.
Роман почесал животному за ухом, и Белый ответил ему довольным мычанием, в котором, между делом, звучало и осуждение. В чем ты это так изгваздался, негодный? И вообще, где ты так долго пропадал?
Положив быку руку на холку, журналист прошествовал бок о бок с четвероногим приятелем к Фработаку. Беглый осмотр пастуха показал, что тот, хвала небесам, жив. Только из-за кровопотери потерял сознание. Роман тут же наложил на ногу товарища тугую повязку, изготовив ее из обрывка валявшегося поблизости чьего-то плаща.
Градов погрузил тело друга и наставника на спину Белому и повел его вдоль ограды, указывая рукой на победителя соревнований.
Ристалище неистовствовало. Невиданное зрелище привело толпу в необычайное возбуждение. Даже царь поднялся в своей ложе, приветствуя Победителя.
— Слава Митре! — неслось со всех сторон. — Слава Ему! Он указал Избранника!
Глава одиннадцатая НОЧНЫЕ КОШМАРЫ
Глава одиннадцатая
НОЧНЫЕ КОШМАРЫ
Если признаться, то на царском пиру Роман себя чувствовал не в своей тарелке. Не то что балагур и весельчак Зуль-Карнайн, который, казалось, с пеленок привык к роскоши, изысканным яствам и VIP-публике. Хотя, что, собственно, знал Градов о своем арабском приятеле? О прошлом Садай говорил с явной неохотой, обычно переводя разговор на другие темы. По обрывочным фразам было понятно, что происходил он из достаточно знатной и богатой семьи и что вынужден был сделать ноги из родного города Европоса и наняться в римский легион из-за какой-то скверной любовной интрижки.
Градову, конечно, тоже было не привыкать к светским раутам и коктейлям. На такие верхи российского и международного политикума заносила судьба, что о-го-го. Но между каким-нибудь вице-премьером или губернатором и древним восточным царем с его вельможами лежали такие дистанции огромного размера, что тому, кто не видал все это своими собственными глазами, не объяснишь.
По случаю праздника к государеву угощению было допущено множество народу. Поэтому столы разместились прямо под открытым небом, благо погода стояла знатная. Само собой, и здесь по обычаю, сохранившемуся до наших дней, существовала иерархия. На возвышении находился царский стол, за которым восседали малек Артав с царицей и высшие сановники державы. Здесь же расположился и римский посол с дочерью.