— Нам нужно в Хустский район, — сообщил историк полковнику.

— А поконкретнее? — одарил его серьезным взглядом офицер. — Хустский район великоват.

— Село Горинчево, — уточнил информацию Антон.

Павел Геннадиевич кивнул и, обратись к пилоту, справился:

— Как далеко до этого Горинчева, знаешь?

— Час с хвостиком.

— Хорошо, летим.

Антон уставился в иллюминатор. Он всегда любил во время полетов смотреть вниз. Обычно — из салона самолета. Но с тех высот, на которых парили международные авиалайнеры, много разглядеть не удавалось. Облака, голубые линии рек, рябь гор, желтые пятна пустынь. Это всегда его успокаивало и будило любопытство.

Сейчас же все было видно, как на ладони. Вертолетик летел довольно низко.

Под ними раскинулись шири горных долин, или, как их тут называют, полонии. Густая зелень, то здесь, то там изукрашенная ягодными кустами и горными цветами. Неширокая горная речка куда-то бурно несла свои воды. Слева молчаливо высились горные вершины. На пологих склонах — россыпи зелени. Кое-где огражденные плетеными частоколами, украшенные миниатюрными хатками горцев, сдобренные раскосыми линиями огородиков. Там, где виднелись кручи, словно парили величавые головы изумрудных смерек и ярко-лазурных ялиц.

Вертолет начал снижаться.

— Что, уже прилетели? — удивился Антон.

До нарядных беленьких домиков Горинчева (или что оно там было за селение), как заметил ученый, было еще довольно далеко. Километров пять, наверное. Сели они ближе к горам, сразу же за рекой.

— А туда как доберемся? — поинтересовался Аркудов, выбираясь из вертолета и кивая в сторону села.

— Всем туда идти необязательно, — хмуро отрезал полковник. — И средство передвижения незачем светить.

Решили, что в деревню отправятся Антон и один из автоматчиков. Само собой, автомат был оставлен в вертолете. С собой боец прихватил табельный «Макаров» и пару запасных обойм к нему.

Едва отошли от вертолета на пару сотен метров, как неподалеку раздалось дребезжание колокольчика. Автоматчик насторожился и знаком показал ученому остановиться и спрятаться за кусты. И сам рядышком пристроился, выставив из зарослей черемшины ствол. Через минуту, показавшуюся обоим вечностью, боец выругался, спрятал пистолет обратно за пояс и вышел из-за кустов.

Виновником переполоха оказался старик пастух, гнавший к водопою отару овец. Завидев незнакомых людей, дед остановился и стал настороженно позыркивать на них из-под широкополой соломенной шляпы-брыля.

— Здравствуйте, дедушка! — поприветствовал аборигена Антон.

— Слава Иисусу Христу! — отвечал по местным традициям пастух.