— Ты плохо выглядишь. Ты точно во всем этом уверен?

— В чем? В том, что я организовал убийство президента? Или в том, что я сегодня видел у себя дома? Или в том, что я не пришелец? Ты считаешь меня сумасшедшим?

— Прости, но это все действительно похоже на бред.

— Не веришь, значит? Во что же ты веришь? Наверное в то, что у нас демократия, честные выборы, тому, что из телевизора говорят, веришь… Наверное, веришь, что пришельцы во всем виноваты — сейчас перебьем всех пришельцев, и будет нам счастье… А я же ведь сам сделал все, чтобы ты в это поверил… — и Юли начал свой долгий рассказ о том, как работал в Даруне, о том, как строилась галеонская «демократия» и о том, что он делал с журналистами, которые не желали замолчать, а Рики молча слушал, выпивая с ним рюмку за рюмкой.

Медитацию Люки прервал звук брошенной на пол тарелки с едой из галеонских морепродуктов, которые были омерзительны на запах и вкус. Люка была очень голодна и поэтому съела все. К тому же, силы нужны были ей для того, чтобы не потерять способности колдовать.

В полдень следующего дня вертолет Зэна и Джуты приближался к базе Хан-Гул.

— Просто сделай угрюмое лицо и молчи, — говорил Зэн. — Голову чуть опусти, взгляд из подлобья — как будто ты чем-то недовольна.

Джуте сразу вспомнилось выражение лица Люки, и она решила повторить его насколько была способна.

— Да, сойдет, — сказал Зэн, посмотрев на Джуту.

— База Хан-Гул. Назовите себя, — прозвучало по рации.

— Частный рейс. Посадка нужна, — ответил Зэн развязным тоном.

— Причина посадки?

— Горючка кончается. Дозаправиться надо.

— Понятно. Садитесь на площадку номер два.

На посадочной площадке, которая располагалась на крыше невысокого бункера, вертолет уже ожидало кольцо из шести вооруженных наемников.

— Это так надо? — испуганно спросила Джута.

— Да, успокойся — это понты. Пока все идет хорошо.

Джута заглушила двигатель, а Зэн направился к выходу, чтобы осмотреться. Начальник базы вышел из штаба и шел по направлению к вертолетной площадке.

— А ну-ка, смени выражение лица, — сказал Зэн, выходившей из кабины Джуте. — Что это за испуганные глаза?

— Мне страшно, — ответила Джута. — У меня плохое предчувствие.