– Но ведь вам все равно придется решать, не так ли? Хотите совет? Разумеется, не хотите, но все равно вы послушаете, ибо вы предельно вежливы. Выбирая сторону, я чаще всего полагаюсь на собственную совесть. Но, поскольку это худой советчик, кончается дело тем, что я выбираю тех, кто мне приятнее.

Брувер помимо воли рассмеялась: какой деликатный ответ!

– Кое в чем могу твердо вас заверить. Если вы пожелаете связать свою судьбу с Раулем, то я любыми средствами, правыми или неправыми, добьюсь, чтобы вы улетели с этой планеты на борту того же корабля, что и ваш Рауль.

– Странное решение, – нерешительно произнесла она.

– Вы даже не представляете себе, насколько оно необычное.

– Мне надо подумать. Возможно, я Поговорю с Раулем. Что же до остального, то мне все равно. Поступайте так, как сочтете нужным.

– Недурно. Поклонитесь от меня вашему дедушке. – Женщина некоторое время глядела на него, а потом вышла, ни слова не сказав.

Мгновение спустя на своем привычном месте материализовался Харьяло.

– Ты отвратительно выглядишь, Антон.

– Матти, я никогда и ничего не делал в жизни глупее. С того самого дня, как сэр Гарри Смит завоевал

обе республики буров, а британское правительство заставило его отказаться от содеянного, африканеры сопротивляются судьбе. Прекрати так улыбаться, челюсть свернешь.

– Антон, эта твоя привычка проверять людей, замучивая их до полусмерти, рано или поздно приведет к тому, что ты загубишь кого-нибудь, кто тебе особенно дорог! – вздохнул Харьяло, на мгновение посерьезнев.

– У нее есть шанс выдержать экзамен. Ты сам это предсказывал. Поживем – увидим.

– Да я вовсе не о ней беспокоюсь, – ответил Харьяло, теперь уже совсем серьезно. – Почему бы не предоставить еще десяти поколениям африканеров свободу рвать глотки друг другу? Что проку лгать и изворачиваться – и все ради того, чтобы предотвратить грошовую войну на грошовой планетке из-за грошового дивиденда «Юнайтед-Стил» по привилегированным акциям? Не лучше ли нам рвать когти на «Сокаку» и улететь на Эсдраэлон?

– Помнишь, что Арто говорил об Ашкрофте? Харьяло захохотал.

– Еще бы! Он говорил: «Разумеется, это важная война! Ведь на ней воюю я!»

– Надеюсь, операция по пересадке кожи прошла успешно и у него все пальцы действуют. – Лицо Верещагина погрустнело. – Арто – благородный человек.

– Ну вот ты и поговорил с малюткой Брувер.

– Скажи мне, Матти, мне только кажется или я действительно становлюсь мягкотелым?

– Да, да и еще раз да!