— Давай споем! — крикнул Богданов, стараясь переорать надсадный вой сирены.

Они вылезли на мостик. Туда, откуда когда-то, казалось, уже очень давно, смотрели на «Ахтарск». И на всю Землю. Такую большую и зеленую тайгу…

Тут дул сильный ветер и тусклый красный свет звезды совсем не слепил.

Внизу, далеко внизу, что-то кричали немцы. Рычали моторы.

А над всем этим, русский с японцем, обнявшись, горланили, каждый по-своему, про крейсер «Варяг» и «Уходя в море».[2]

А потом взорвался реактор.

И наступила темнота. Как в глубоком-глубоком космосе…

Только звезд не было.

Глизе 581-g. 62:07 с момента высадки

Батарея экзокостюма все же сдохла. Александр надеялся, что запас энергии позволит ему уйти, но, видимо, слишком яростно и много убивал. Перестарался.

Когда спрыгивал с грузовика, голова работала еще нормально. Погребняк контролировал и себя, и ситуацию. Нужно было остановить, задержать. Дать Богданову время. Потом, если получится, уйти. В джунгли. К осьминогам. Осьминоги примут, не смогут не принять.

С этой мыслью он существовал еще какое-то время. Немцы не стали стрелять сразу. То ли у них был приказ брать землян живыми, то ли решили, что один в поле не воин. Ошибочка. На него навели автомат и приказали сдаться.

Александр кивнул, улыбнулся и бросился вперед. Он убивал голыми руками. Внутри бурлила ярость. Его обманули. Не то сейчас, не то раньше. И обманывали всю жизнь. Но то, что раньше было предельно понятно, теперь не клеилось и вызывало вопросы, ответов на которые он не находил.

И это злило.

Он вымещал злость на немцах. Бил, прыгал, рвал голыми руками плоть. Благо, подготовка позволяла, а экзосистема усиливала умения. Потом где-то сквозь кровавую пелену дернулась мысль, что пора уходить. Но смутно. И слишком поздно.

Александр рванул сквозь окружение, подхватывая на ходу брошенный кем-то автомат, и кинулся в джунгли. Вот теперь, когда он убегал, сзади послышались выстрелы, вырывая из кровавой мути и возвращая к реальности.

Стреляли ему в след, но не прицельно. Что ж раньше не начали? Боялись в суматохе своих задеть? Интересно, Богданов успел?

Мысли кончились, следом накатила невероятная тяжесть. Автомат потянул к земле, тело налилось свинцом. Будто еще секунду назад он летал, а сейчас ему оторвали крылья.

«Батарейка!» — метнулось в голове.