Олег осёкся. Его жена, мать его сына, которая снова была на сносях, заметила ЕГО. Улыбка сползла с лица женщины, потом на лице Тани появился страх, потом боль, а затем решимость. За секунду. За миг. Иван всё понял и расслабился — здесь, в этом доме ему ловить было нечего.

Ноздри у Тани затрепетали.

— Это он? САМОЗВАНЕЦ?

Маляренко поднял обе руки. Мол, сдаюсь.

— Танька, я понимаю, виноват, но…

— ТЫ!!!

— Ты! Ты НАС БРОСИЛ!!!

Женщина схватилась за живот, согнувшись в три погибели. Глаза её пылали ненавистью и злобой.

— Скот! Как ты мог?! Ненавижу! Ненави…

Генерал-губернатор подскочил, облапил жену и увёл её из комнаты. «Телок» проводил хозяина взглядом полным сочувствия и подошёл к Ивану вплотную.

— Если с ней что-нибудь случится, я тебя на ремни пущу. Понял?

Ване было всё равно. В ушах стучал молот.

Я. Их. Бросил. Я…

— Ты это… — голос пленника был еле слышен, — пусти меня на ремни, а? Сейчас. Христом-Богом прошу.

Степанов вернулся через час. Уставший и вымотанный до предела.

— Изя, — «ближник» встрепенулся, — развяжи его и побудь на улице, чтобы никто… ты понял?

— Супруга моя родами представилась. И ребёнок тоже. Такие вот дела, Ваня.

— Сочувствую, Олег.