— Нас не будут разнимать, — сказала Киришима, слизнув с губы кровь. — Ты уже поняла?

— Да.

У меня кровь текла из носу. Гребаная девчонка еще не успела мне ничего сделать — просто отгородилась, но от ее барьера было тошно мозгам. Черт, как же я плохо переношу напряжение в боях с энергетиками.

— И нам не дадут друг друга убить.

— Это досадно, — согласилась я.

— Но я все равно тебе помогу.

— Убьешься сама?

Оу, какая милая улыбка. Я сейчас потеку.

— Мечты, Аска. Мечты.

Мечты? Хорошо, вот сейчас только…

Это была боль. Маячки, которым приказано следить за телом, со скрежетом сдвинулись — и пусть этот скрежет я всегда додумываю, пусть он выворачивает меня на изнанку, пусть я сейчас полетаю от ее силовых ударов — пусть.

— Итак, Аска…

Силовой рукав. Это примитив, надо просто бороться с болью — и чуть-чуть подставиться.

Энергия бьет тебя изнутри, вот что по-настоящему мерзко. Мерзко, больно — больно-больно-больно. Это как укол в каждый нерв в зоне поражения, и сколько сейчас клеток порвало, я не знаю.

И не хочу знать.

Перекат, толчок от стены, прыжок.

— Что тебе рассказать о тебе самой?

Голос звенит — и это плохо: Мана куда сильнее, чем мне показалось. Она даже, сука, не напрягается. Дрянь висела в сантиметре от пола, окутанная легкой дымкой, а на запястьях копился новый заряд — пустые обманки, она ударит как угодно и чем угодно, а я пока могу только кататься и прыгать, ловя вскользь все ее красивые финты.

Давай, ты сильная, Киришима. Сильная ведь?

Прыжок.