— Пари есть пари.
— Пари есть пари.
Этот чертов голос снова меня подвел, уже не нужно больше ничего говорить. Я опускаюсь в упор лежа, смотрю в пол.
Этот чертов голос снова меня подвел, уже не нужно больше ничего говорить. Я опускаюсь в упор лежа, смотрю в пол.
— Раз.
— Раз.
… Она обошла меня на второй петле, вырезая целый сектор залпом легких ракет…
… Она обошла меня на второй петле, вырезая целый сектор залпом легких ракет…
— Два.
— Два.
…Я ошиблась, делая «чакру Фролова», и пропустила срыв щитов правого борта…
…Я ошиблась, делая «чакру Фролова», и пропустила срыв щитов правого борта…
— Три.
— Три.
Черт, меня хватит на весь разбор этого неимоверного летного задания, этого фестиваля пилотажного дебилизма, и «пять», и «пятьдесят пять» — я хорошо запомню этот вылет, этот полет, этот пролет. Хорошо запомню, хоть это ничего и не исправит. Истертая до блеска летная палуба прыгает то ближе, то дальше, и я хорошо держу ритм. Я вообще молодец.
Черт, меня хватит на весь разбор этого неимоверного летного задания, этого фестиваля пилотажного дебилизма, и «пять», и «пятьдесят пять» — я хорошо запомню этот вылет, этот полет, этот пролет. Хорошо запомню, хоть это ничего и не исправит. Истертая до блеска летная палуба прыгает то ближе, то дальше, и я хорошо держу ритм. Я вообще молодец.
И все бы хорошо, но я вижу боты обступивших меня людей. Боты тех, кто сейчас смотрит, как корячится — изящно, красиво и подтянуто — бывшая лучшая.
И все бы хорошо, но я вижу боты обступивших меня людей. Боты тех, кто сейчас смотрит, как корячится — изящно, красиво и подтянуто — бывшая лучшая.
Мир трескается, идет широкими провалами, потому что —
Мир трескается, идет широкими провалами, потому что —