Далее следовали представители торговых, ремесленных и прочих гильдий, одетые в свои лучшие наряды, так что многие не уступали даже вельможам. В их рядах наблюдалась некоторая сумбурность, поскольку этим людям редко приходилось принимать участие в торжественных процессиях, и им не хватало дисциплины. Но будучи ограничены с двух сторон домами, представители не нарушали общей стройности шествия. Они несли знамена с эмблемами своих гильдий, и многие зрители с интересом их рассматривали, пытаясь вспомнить или угадать, который из делегатов какую гильдию представляет.

Шествие замыкал взвод ветеранов. Шесть рядов старых воинов, чьи заслуги перед отечеством позволили им продолжить службу в столичном гарнизоне. По большей части они состояли в почетных караулах, выполняя роль дворцовых достопримечательностей. Ветераны были одеты в красные с золотыми галунами камзолы до колен, высокие меховые шапки и черные с подковками сапоги, благодаря которым на парадах взвод печатал каждый шаг, за что ветераны получили в народе ироничное прозвище «жеребцы». На плечах они несли алебарды – такие же малоэффективные в бою, как и сами престарелые воины.

На границе третьего и второго ярусов Ялгаада была сооружена триумфальная арка, в барельефах которой скульптор запечатлел победу над носферату при Комариных Топях. Ее венчала мраморная фигура Дьяка, выполненная в полный рост. В одной руке Железный Герцог держал щит, а в другой – отрубленную голову вампира. Когда Дьяк проезжал через арку, народ начал буквально бесноваться от восторга, и стражникам пришлось применить силу, чтобы сдержать натиск толпы.

Вступив во второй ярус, Дьяк развязал увесистый мешок с мелкими монетами, притороченный к седлу его лошади, и принялся разбрасывать сверкающие пригоршни направо и налево. Это вызвало еще больший восторг.

Чем дальше двигалась процессия, тем роскошнее было убранство улиц. Из окон свешивались разноцветные флаги, многие жители украсили свои дома большими шарами из легкой ткани. На дорогу перед Дьяком ежесекундно падали букеты цветов. Колокольный звон усиливался: ближе к центру города находилось больше храмов.

Процессия извивалась по улицам Ялгаада, с высоты птичьего полета походя на гигантского пестрого дракона, голова которого сверкала сталью гвардейских доспехов. Через час после того, как будущий король въехал в городские ворота, она достигла наконец Храмовой площади, где и должна была совершиться главная церемония этого дня.

* * *

Верховный Жрец стоял перед витражным окном, часть стекол которого была оставлена прозрачными, чтобы через них можно было незаметно наблюдать за верующими, собирающимися на площади. Толпа внизу пестрела всеми мыслимыми цветами и оттенками – такой праздничный вид город не имел уже очень давно.