Благоухало здесь уже знакомым Аркудову кисловато-приторным. Запах очень напоминал о подземельях Стамбула, и Антон все время опасался, что из стен полезут шипящие твари. Впрочем, никто на пути не повстречался.

Первого и единственного обитателя Звена они увидели, когда лестница закончилась и открылся широкий подземный коридор, освещенный изумрудным сиянием. Он упирался в массивную металлическую дверь, такую внушительную на вид, что казалось, будто выдержит прямое попадание баллистической ракеты. В проеме между приоткрытой створкой и тяжелым железным откосом слабо шевелился мужчина в кожаном мясницком халате. У лежащего напрочь отсутствовала правая рука и часть грудной клетки. Было странно видеть, что после таких ранений человек еще жив.

Оторванная конечность вместе с ошметками плоти и обломанной плечевой костью обнаружилась сразу за дверью. Металлический пол застилали неподвижные тела – окровавленные и изувеченные до неузнаваемости. Кровь была даже на гладких стенах и на потолке. Свежая – беззвучно текли темно-алые ручейки.

Главная комната Звена образовывала правильный прямоугольник. Из центра его поднимался обелиск из неизвестного материала, мертвенно поблескивающий зеркальной поверхностью; казалось, что центральная фигура вырастает из пола и растворяется в потолке, являясь его продолжением; почти у самого потолка обелиск окольцовывали три рельефные ленты. Присмотревшись, Антон определил, что там закреплены маленькие черные цилиндрики. Такие же, как игрушка Лихутова.

Вокруг обелиска ютились, видимо расположенные по сторонам мировой розы ветров, невысокие каменные алтари. Восемь штук. Шесть были пусты, на других лежали обнаженные тела. Мужчина и женщина. Славянской наружности. У обоих грудь была распилена посередине, ребра раскрыты, отсутствовали сердца. Кровь стекала по едва заметным желобкам на пол, текла по нему и растворялась в узких щелочках, прорубленных у основания обелиска. Людмила охнула и спряталась за спину Романа, чтобы не видеть жуткую картину.

Антон же видел этот ужас даже с закрытыми глазами. Т-энергия здесь не просто бурлила, а сбивалась в плотную, почти материальную волну. Бесконечным шлейфом она вливалась в комнату, перекатывала через алтари, исчезая в них, и растворялась в обелиске. Разноцветная субстанция, перемешавшись, превратилась в жуткую алую кашицу, отдающую каскадом негативных человеческих эмоций – страха, ненависти, похоти, жажды убийства, зависти и предсмертного ужаса. Даже находиться рядом с таким отвратительным местом Аркудову было невыносимо. Т-энергия проходила сквозь него, заставив присесть, обхватить себя руками за плечи и содрогнуться в рвотном рефлексе.