— Простите меня, — сказала Майтакха, может быть, немного суховато, — я не хотела вас напугать. — Она жестом показала на карту. — Вы видите здесь наш конец, леди Вейдер?

Лея отрицательно покачала головой.

— Я не умею видеть будущее, Майтакха. Ни ваше, ни даже свое. Я просто думала о детях. Пыталась вообразить, что это такое — вырастить их. Задавая себе вопрос, сколь многое в их характере может сформировать семья, а какая его часть есть нечто врожденное. — Одно мгновение она колебалась. — Задавала себе вопрос, может ли зло быть изглажено из истории семьи или оно всегда снова и снова заявляет о себе в каждом новом поколении.

Майтакха слегка наклонила голову, ее громадные глаза изучали лицо Леи.

— Вы говорите так, как женщина, которую впервые ожидают заботы о ребенке.

— Да, — подтвердила Лея, заботливо опуская руки на живот, — не знаю, говорил ли вам Хабарух, но я ношу в своем чреве моих двух первых детей.

— И вы боитесь за них.

Лея почувствовала, что у нее дернулась щека.

— И вполне обоснованно. Империя желает забрать их у меня.

Майтакха тихо прошептала:

— Зачем?

— Не могу сказать наверняка. Но их цель может быть только злом.

Майтакха опустила глаза.

— Простите, леди Вейдер. Я помогла бы вам, если бы это было в моих силах.

Лея коснулась ладонью плеча ногрийки.

— Я знаю.

Майтакха посмотрела на генеалогическую карту.

— Я отправила всех своих четырех сыновей, леди Вейдер, сражаться за Императора. Всегда нелегко видеть, как они уходят на войну и смерть.

Лея задумалась о своих союзниках и товарищах, погибших в этой долгой войне.

— Я посылала на смерть друзей, — тихо сказала она. — Это было достаточно трудно. Но я не могу представить себе, каково отправлять собственных детей…