Судя по громадному барабану, на долю которого приходилась большая часть объема «каракатицы», арктические нефтяники протягивали подо льдом с помощью этого чуда техники кабели, или шланги, или что-то еще в том же роде.

Сейчас барабан пустовал. «Каракатице» надлежало выполнить другую работу – доставить нас с Али в расчетную точку под ледяной подошвой острова. Я бы, честно говоря, предпочел обычный подводный скутер, а не такую экзотику. Но скутера не было, а махать ластами несколько километров удовольствие сомнительное… Нельзя сказать, что к операции мы не готовились или готовились столь небрежно, что о скутере не подумали. Готовились со всей тщательностью, однако заказчик самым беспардонным образом сорвал подготовку, сдвинув без предупреждения срок начала акции. Ночная тревога – все по коням и на север…

В результате с генералом Кравцовым я связаться не сумел, хотя способы связи были оговорены. Но Артистка отнюдь не шутила, когда говорила, что не отпустит меня ни на шаг… Отпустила только сейчас, да и то лишь потому, что в команде не было, за исключением Али, людей, получивших подготовку боевого пловца.

Надо сказать, что и меня опытным подводным диверсантом назвать нельзя: в училище прослушал весьма урезанный теоретический курс, прошел недолгое практическое обучение, сдал зачеты, – и все, по-настоящему воевать под водой не доводилось… Но хоть что-то, у остальных и такого минимума за душой не было.

Никакой кабины «каракатица» не имела, лишь наружную стойку с поручнем, держась за который разместились мы с Али. Разместились в гидрокостюмах и диффузомасках, естественно, и, как говорится, в тесноте, да не в обиде, – в обычных условиях рулит «каракатицей» один человек. В стойку были вмонтированы несколько управляющих кнопок, залитых резиной и здоровенных, хоть кулаком нажимай. И экранчик картплоттера – заблудиться в отсутствие ориентиров нам не грозило.

…Нижняя поверхность острова оказалась отнюдь не ровной и гладкой: сплошные впадины и наросты, трещины… Казалось, что мы астронавты, что исследуем поверхность астероида, прицепившись к планетоходу невиданной конструкции… Вес тела не ощущался, что еще более усугубляло аналогию с космосом. Даже хотелось, как и любому приличному космическому герою, отлить на века историческую фразу, типа «Поехали!», «Хьюстон, у нас проблемы…» или «Успехов, мистер Горски!».

Появившееся стремление к чеканным афоризмам было компенсировано потерей: мой организм абсолютно утратил способность ощущать где верх, а где низ. Вернее, умом-то я понимал: верх над головой, там, где лед. Но чувства упрямо твердили, что все обстоит с точностью до наоборот.