— Во славу Империи… — эхом откликнулся отец, так и не повернувшись к нему. Двери за сыном закрылись, а Император с горечью произнес еле слышно: — Во славу Империи… Зачем она мне? Разве я хотел стать Императором? Меня просто приговорили к этому, и теперь я исполняю приговор своих давно умерших предков. Потому что никто, кроме меня, не может спасти род человеческий от уничтожения… И тебя, сын… Надеюсь, ты поймешь это…

Массивные двери императорской усыпальницы бесшумно разошлись в стороны, когда одинокая фигура в черной одежде приблизилась к ним. Длинный коридор из черного мрамора, на стенах которого горят неугасимые светильники. Шаги гулко отдаются в пустоте, наполняя все вокруг печалью и тоской.

Сердце защемило. Михаил вышел в большой круглый зал, вдоль стен которого были устроены ниши для почивших. Пока почти все они зияли пустыми проемами. Кроме четырех. Четырех?! Он замер, затем приблизился к первой из них. «Юлли-Ярро де Берг». И дата упокоения. Отец перенес ее сюда? Он ничего не говорил об этом… «Ююка де Берг. Здесь покоится самое преданное сердце».

— Ха! И у него хватило совести? — Парень чуть не плюнул на сияющий Лабрадором пол, но сдержался. Совершать кощунство в доме мертвых он не хотел.

«Аора де Берг. Мое солнышко». Это его надпись. Михаил приказал высечь эти слова на надгробной плите. «Иала де Берг. Дочь». И все?! Впрочем, чем он сам лучше отца? Не озаботился, не почтил ее память…

Иала очень долго привыкала к семье. Не раз дралась с Аорой, и Михаилу приходилось их разнимать. Ненависть, казалось, так и струилась из ее глаз и лилась с губ. Каждая фраза, по сути, являлась оскорблением. Каждое слово — насмешкой над делом отца. Очень долго. Пока на ее шестнадцатилетие принц не поцеловал ее на императорском балу, когда своей язвительностью девчонка в очередной раз вывела его из равновесия. От изумления Иала потеряла дар речи и попыталась убежать под свист и шум толпы, но потом просто расплакалась. И Михаил шагнул вперед, прикрывая ее собой от жадных до развлечения глаз…

Он опустился на колени перед умершими, прикрыл глаза, мысленно прося у них прощения за то, что они мертвы, а он, к сожалению, жив… Сколько прошло времени, Михаил не знал. Наконец ноги совсем занемели, он с трудом поднялся, ощущая, как в мышцы вонзаются тысячи крохотных иголочек, и на негнущихся ногах двинулся к выходу. С каждым шагом становилось легче идти. И когда Михаил вышел из гробницы, а ворота за ним вновь закрылись, отдал команду:

— «Вампир», принять меня на борт!

Вспышка — и вновь знакомая обстановка боевой рубки. Этому кораблю не нужен экипаж. ИИ выполняет все, что требуется. Так что сейчас принц вместе с супругой-Симбионтом — единственные люди на корабле. Как бы ему хотелось стереть с лица земли императорский дворец! Посчитаться с отцом за то, что тот сбежал от всего по личной прихоти, бросив его одного! И эту боль в оторванных конечностях тоже никогда не забыть! До самой смерти…