— Не сразу, конечно, но будешь. Вначале — гипнообучение необходимым общим знаниям. Это займет примерно месяц. Иначе ты просто не поймешь, о чем будет идти речь на лекциях. Язык, общий курс адаптации, необходимый минимум. Потом — опять же общий лагерь, где тебя доведут до необходимых для пилота физических стандартов. А затем, если не отсеешься, начнется прямое обучение. Правда, непонятно, почему тебя приписали в летный состав? Обычно туда берут фэллов…

Непонятное слово. Надо будет спросить потом, что оно значит.

— …у них переносимость перегрузок лучше, чем у людей. Но, видимо, у тебя тоже есть что-то такое, позволяющее стать истребителем. Впрочем, заболтался я. А тебе лучше лечь и отдохнуть. С утра будет тяжелый день — погрузка, отправка на орбиту… Так что спи, парень. Бывай!

Пришелец поднялся, опять непонятно зачем кивнул и исчез в глубине вагона. А Серс послушно улегся на свое место и закрыл глаза. Впрочем, как он ни старался, сон к нему не шел…

Он родился двадцать лет назад на улице. В прямом смысле этого слова. Кто были его родители — неизвестно. Корзинку с замотанным в грязный мешок младенцем нашли возле дверей государственного приюта. Единственное, что обнаружили вместе с ребенком, это лист бумаги, на котором было нацарапано кривыми буквами «Серс». Подумав, служители заведения так и назвали малыша, благо имя было достаточно распространенным на планете.

Потом — суровая дисциплина и борьба за выживание. Приют принадлежал государству, а значит, жизнь в нем была далеко не сахар. Питание впроголодь, когда сильные отбирают у тех, кто послабей, их порцию. Издевательства старших, обноски, пожертвованные теми, кому посчастливилось больше, чем сиротам, в качестве богоугодного дара. Непрестанные мечты о добрых и богатых родителях, у которых неизвестные злодеи украли новорожденного, но которого папа и мама обязательно найдут и вернут в роскошный дворец…

Но годы шли, а семья не находилась. Ушла в прошлое наивность, ей на смену пришли расчетливость и практичность. Школа, в которой знания ученикам забивались через заднее место плетью учителя. Серсу относительно повезло — в отличие от некоторых, ему доставалось не так часто, всего-то пару раз в неделю. Иногда — чаще, иногда — реже. Других пороли по несколько раз на дню, и не один сирота отправился на небеса, попросту не выдержав избиений учителей.

Впрочем, пареньку даже нравилось учиться, и он поглощал знания с необыкновенной жадностью, в редкое свободное время пропадая в городской библиотеке, что также было неслыханным для приютского сироты.