Джек крепко зажмуривается, затем открывает глаза. Его тело сотрясается от гулкого взрыва: «перфоратор» добрался до сердца и сдетонировал. Тело Джека подпрыгивает в сильнейшей конвульсии, глаза брата заливает темная кровь. Заряд не сумел вырваться из брони, и теперь она — единственное, что не дает телу развалиться. Но лицо Джека… Сейчас он тот же парнишка, с которым я рос. Я убираю волосы со лба Джека и закрываю ему глаза.

Моего брата больше нет.

— Тиберий умер, — говорит Карл.

— Какой сюрприз, — замечает Черра. — Он всю дорогу был мертв.

Она кладет мне на плечо руку в перчатке.

— Джек должен был послушать тебя.

Черра пытается подбодрить меня, беспокоится обо мне. Но чувства вины во мне сейчас нет — одна лишь пустота.

— Он не мог бросить Тиберия, — говорю я. — Такой уж он человек.

— Ну да.

Черра указывает на тело Тиберия — на его спине извивается клубок проводов и клешней, похожий на металлического скорпиона. Две ноги, покрытые колючками, погрузились в торс между ребрами, еще восемь ног, словно лапы насекомого, обхватили лицо. Тварь сжимается, выдавливая воздух из легких Тиберия, словно из мехов аккордеона.

— Н-н-х, — говорит труп.

Черт побери, неудивительно, что Тиберий вопил.

Все пятятся назад. Подняв штык Джека и утерев лицо, я оставляю брата в снегу. Затем, подпихнув тело Тиберия ногой, переворачиваю его на спину. За спиной полукругом встают мои товарищи.

Рот Тиберия широко раскрыт, словно он на приеме у дантиста, а глаза смотрят в пустоту. На лице написано комичное удивление. Я бы на его месте выглядел точно так же. У машины, которая вцепилась ему в спину, много лап, обхвативших его голову и шею. Похожие на клешни манипуляторы крепко держат челюсть; другие, поменьше, залезли в рот, и держат язык и зубы. Видны пломбы в коренных зубах. Рот блестит от крови и проводов.

Зажужжав, «скорпион» приходит в движение: ловкие лапы месят горло и челюсть Тиберия, скручиваются, раскручиваются. Ноги твари выдавливают воздух из легких, через связки и рот. Труп Тиберия превращается в нелепый паровой орган.

— Идите обратно, — говорит он. — Или умрете.

Слышно, как на снег что-то выплескивается, и в воздухе разносится острый запах рвоты.

— Кто ты? — дрожащим голосом спрашиваю я.

Труп Тиберия содрогается; «скорпион» заставляет его пробулькать следующие слова:

— Я Архос. Бог роботов.