Через минуту в середине притока вспучился громадный воздушный пузырь – последний вдох стального гиганта.

Встревоженный лес продолжал шуметь, нос убегающей моторной лодки прорывался через сумрачное неприятие теплых тропических волн…

Трондхейм. Королевский военно-морской госпиталь

15 апреля 2036 года, 8:17

Сероватая мгла рассеялась, тяжесть в висках отступила, сменившись покалыванием в области левого плеча. Соколов открыл глаза, зажмурился от ослепительных лучей солнца и попытался подняться. Застонав, Сергей рухнул на подушку.

Солнечный свет стал ослепительным. Упругие иглы боли вонзились под лопатку, да так сильно, что полковнику пришлось сжать зубы.

– Серж? – донесся издалека милый голос. – Ты проснулся?

Перед взором Сергея мелькнул призрачный силуэт. Кровать скрипнула, шею полковника обвили нежные руки, лба коснулся мягкий чуть влажный поцелуй.

– Ты не должен вставать с кровати, Серж. На левую руку не опирайся, она ранена. Пройдут недели, прежде чем ты сможешь взять в пальцы ручку или карандаш.

– Сколько дней я был без сознания? – еле слышно прошептал Сергей.

Свой голос полковник не узнал. Звук речи был неприятным, сухим и старческим, принадлежавшим смертельно уставшему человеку.

– Три, пять?

– Десять, – мягко отозвалась Джейн. – Ты провел без сознания десять дней.

Деверо встала с кровати, подошла к окну. Послышался шелест сдвигаемых штор.

– Так лучше? Солнце не слепит?

– Что с моими глазами?

– Серж, – с тревогой в голосе произнесла девушка. – У тебя тяжелая контузия, голова разбита. Когда мы тебя нашли, думали, что ты истечешь кровью и умрешь. К счастью – обошлось. Зрение восстановится через несколько дней, но головные боли останутся на всю жизнь. Во всяком случае, так говорит майор Стукалин – твой врач.

Джейн вновь опустилась на кровать и прижалась своим лбом ко лбу полковника.

– Когда ты врезался во «Вдову», я думала, что ты погиб. Думала, что не увижу тебя больше, испугалась, как последняя девчонка. Как же я рада, что ты остался жив. Ты даже не представляешь…

Джейн оплела шею Сергея сильными, но нежными руками, прижала к себе, словно боясь потерять.