Глава 28

Говорят, что каждый день надо проживать так, будто он последний. С учетом интереса к моей скромной персоне одного из Всадников — не самая плохая установка. Тем более, день действительно мог быть последним. Или предпоследним. Думаю, если бы я был близок к смерти, то вот именно так идеальное заключительное утро и должно было начаться.

Проснулся я от деликатного поцарапывания по плечу. Перед кроватью стоял Лапоть.

— Хозяин, так чего, завтрак начинать готовить? — прошептал он, косясь на Юлю.

— Готовь, — так же тихо ответил ему я.

Лапоть пропал, а на кухне закрылась дверь и стали тихонечко позвякивать сковородки. Я вытянулся и улыбнулся. Рядом спит красивая девушка, через стенку хозяйничает преданный, как бордер-колли, домовой, в мешке несколько сот грамм пыли. Вот только у моментов абсолютного счастья есть одно неприятное свойство — они рано или поздно заканчиваются. Как правило, рано.

Я поднялся на ноги и тихонько прошел в ванную. Поглядел на старую советскую плитку пятнадцать на пятнадцать сантиметров. Ремонт бы тут по-хорошему сделать. Привел себя в порядок контрастным душем. Несмотря на бурную ночь ощущал себя космонавтом перед отправкой на орбиту.

— Ты чего там приготовил? — уже потягивалась в постели проснувшаяся Юлька.

— Да, сообразил кое-что на скорую руку. Кушать хочешь?

— Умираю с голоду.

Когда я ляпнул «про скорую руку», то не подумал о нескольких вещах. Первое: домовой всегда к своим обязанностям подходил чрезвычайно тщательно. Второе: я на свою беду затарился продуктами на неделю вперед. Третье: после вчерашней истерики Лапоть пытался всячески выслужиться. Поэтому на кухне нас ожидал шведский стол, не меньше. Если вкратце: вареные сосиски, яйца, каша, омлет, сырники, несколько блинчиков с ветчиной (около двух десятков), шоколадные оладьи, которые я распробовал только недавно и разная мелочь вроде колбасной и сырной нарезки.

— Ты когда это все приготовил? — не знала с чего начать Юля.

— Да просто встал немножко пораньше, решил сюрприз сделать, — офигел я не меньше нее.

Все мы, конечно, не съели. Да тут бы и вся моя семья не справилась. Так, понадкусывали. И Юлька решила, что во мне живет кулинарный гений. Не стал говорить ей правду, что этот самый гений шуршал под ванной, отыгрывая ленивого и самодовольного кота.

— Что там по поводу серьезного разговора, которым ты мне угрожала? — спросил я между прочим.

Юля поглядела на блинчик так внимательно, будто советовалась с ним — говорить мне или нет. Видимо, мучное блюдо дало добро, поэтому она сказала три страшные слова, которые боятся почти все молодые люди.