— Флюорики.

Мой ответ взорвал Мороса. Не в прямом смысле, конечно. Всадник согнулся, упершись руками в колени, и некоторое время не мог выпрямиться от хохота. Он всхлипывал, пытался отдышаться и чуть ли не плакал от смеха.

— Флюорики. Ох, флюорики.

— Ага, именно они, — услышал я едва различимое жужжание крыльев, — давай Рис.

Кольцо от гранаты осталось на пальце девушки, она размахнулась и бросила «лимонку», отскочив в сторону, за дерево. А я лишь наложил на себя еще один Покров. Морос перестал смеяться. Взглянул на упавшую рядом гранату, надменно посмотрел на меня и с видом полного презрения, наступил на боеприпас. Взрыв, от которого у меня зазвенело в ушах, синие осыпающиеся искры, напоминающие горный водопад, и гул пикирующих флюориков.

Еще секунду назад они попросту явились на зов. Всем своим гигантским роем, который обитал неподалеку. И были абсолютно нейтральны к трем людям, что стояли на небольшой заснеженной полянке. Но теперь, когда прозвучал взрыв, все, как один, ринулись вниз. У них появился осязаемый враг. Беловолосый тип, который породил шум. Игрок, мешающий им жить.

Наверное, Всадник понял, что все пошло не так, когда увидел кошкодер в моих руках. Я сорвался с места, бросившись к нему навстречу. Краем глаза глядя, как крохотные существа пытаются впиться острыми зубами в плоть своего обидчика. Вот пал флюорик, плюхнувшись на снег, осыпаемый синими искрами, второй, третий, четвертый… Я сбился со счета, потому что никто не успел бы посчитать прибывающих существ. Разве что Лиций. Десятки десятков разъяренных малышей.

Морос успел среагировать. С его пальцев сорвалась струя огня, которой он пробороздил небо в поисках атакующих. Писк, жужжание крыльев, запах гари, падение маленьких тел. Но нельзя вычерпать море ведрами, нельзя закидать шапками врагов, нельзя одному человеку, даже если он Всадник, расправиться с роем флюориков у них дома.

Морос закричал от боли. Я вздрогнул и чуть не остановился на месте от этого звука. Всадника больше не окружал магический щит от физических атак. И все больше выживших после напалма флюориков впивались в тело Всадника. Даже сейчас их было очень много. Но взгляд Мороса, полный муки, сосредоточился на мне.

Его рука с согнутыми пальцами медленно поднялась в моем направлении. Из ран текла кровь, прорехи в поврежденной коже обнажили плоть, глаза выражали страдание. Наверное, Всадник уже понимал, что именно сейчас он как никогда близок к смерти. Пальцы разогнулись и от него пошла волна. Невидимая, мощная, но вместе с тем направленная в определенную цель. Она оказалась диаметром метра в два и накрыла меня за какие-то секунды, перемалывая кости и выворачивая суставы. Вот только я был готов.