"Умер? Вот блин! Мать твою! А как теперь определить?".

      Кинув меха с вином в траву, я нашел, а затем надел свой балахон и колпак, после чего вернулся в приют. Остановившись на пороге, вполголоса обратился к прокаженным: - Кто не спит - отзовитесь.

       - Чего тебе? - и над рваниной, которой укрывался один из прокаженных, приподнялась голова.

       - С вашим приятелем что-то случилось. Там, за бараком. Похоже, он умирает. Надо ему помочь.

       - Все там будем, рано или поздно, - равнодушно заметил больной и уже собрался снова лечь спать, как я сказал:

       - Получишь бурдюк вина, если посмотришь, что с ним случилось.

       - Бурдюк вина?! Где он?!

      Когда он выбрался из-под тряпок, я узнал его. Это был человек с изуродованным проказой лицом.

       - Где он? - повторил он снова.

       - За приютом, у оливковых деревьев.

       - Где вино, господин? - в его голосе чувствовалась угодливость.

       - Там же. На траве.

       - Идем же, добрый господин.

       Прокаженный присел на корточки перед лежащим неподвижно графом. Затем низко наклонился над ним и сказал: - Он живой, только без сознания. Правда,...

       - Говори!

       - У него кровь горлом идет. Не переставая. И еще он горит. Я уже видел таких. Хорошо, если до утра протянет.

       - Ты не перенесешь его внутрь?

       - Зачем? Какая ему теперь разница, где умирать, господин? Только мучить беднягу.

       - Может ты и прав.

       - О! Подождите, господин. Он что-то сказал. Вот снова повторил. "Томас, вина.... Отдам сокровища... тамплиеров.... Твоя клятва...ключ, Томас... замок.... Северная башня.... Вина...".