Дождавшись прихода смотрителя приюта, я указал ему место, где лежало тело графа, затем сунул серебряную монету ему в руку. Тот бросил равнодушный взгляд на тело, затем оценил достоинство монеты, после чего сказал:

       - Похороним достойно, господин.

      Затем он постучал в дверь, вызывая остальных, а когда все вышли и повел нас к городским воротам. Мы с Игнацио где-то с час посидели, потом встали и, гремя трещотками, вышли за городские ворота. Я ожидал, что нас хотя бы окликнут, но стражники только проводили нас равнодушно - скучающими взглядами. В ста ярдах от городских стен нас встретил Джеффри. Переодевшись и вооружившись, мы вскочили на коней.

       - Куда едем, господин? - поинтересовался Джеффри.

       - Во Францию, старина.

       - Господин, - вдруг неожиданно обратился ко мне Игнацио, - я считаю, что вернул вам свой долг признательности и поэтому прошу вашего разрешения уехать домой. На Русь.

       - Не возражаю. Езжай. Документ, что ты свободный человек, у тебя есть. Конь, доспехи, оружие - твои. Джеффри, у тебя есть деньги?

       - Где-то полторы сотни флоринов, мой господин.

       - Отсыпь ему половину.

      Как только золото перекочевало в кошелек моего бывшего телохранителя, пришло время прощаться.

       - Спасибо тебе за все, парень!

       - Господин, вы всегда были щедры со мной! Не вы, а я должен благодарить вас! Вы так много сделали....

       - Хватит! Мы поняли друг друга! Счастливого пути, парень! И... передавай привет Росси... Руси!

       - Передам! Счастливого пути, господин! Джеффри, прощай друг!

       Мы уже второй день ехали по французской земле и думали, что снова придется ночевать в лесу или в поле, как за холмом неожиданно показалась большая деревня. Мой конь утомленный, как и я, дальней дорогой, вдруг всхрапнул и живее зашевелил ногами.

       "Вот и коняга почуял культурный отдых. В конюшне, с овсом. Ну, прям, как человек. Да и нам нормально отдохнуть не мешает. Да и руку левую натрудил".

      Осторожно снял перчатку с обожженной руки. Подвигал пальцами. Джеффри уже неоднократно видевший эту картину, спросил: - Ну, как ты, Томас?

       - Пальцы сгибаются. Правда, не так хорошо, как бы хотелось.

       - Не все сразу, парень!