Ветер гонял обрывки бумаги и прочий мусор, озеро встречало свинцовыми бликами, хмурая черная трасса уводила на северо-запад. Из низко нависших туч готовился пролиться тяжелый холодный дождь. Ныло в боку, холод пробирался под куртку и кусал рану.

Я открывал конверт, Дэйзи и Юс замыкали, держа двойное расстояние от фуры – на случай, если немцы начнут чудить. Кабина «Фрайта» на мониторе выглядела воплощением серой обреченности. Из правого окна торчал ствол: Дитрих поглядывал на обочину. Этот же ствол через минуту, час или день мог повернуться мне в спину.

До Каргополя путь неблизок, уж никак не меньше, чем от Москвы до Вологды. Вряд ли Райцингер с Шоллем захотят остаться совсем без охраны на четыреста километров дороги. Пусть довольно пустынной и не слишком интересной, но тем не менее настоящей трассы. Тут за прошлый год было одиннадцать засад, и одна в этом году.

Интересно, на сколько у них хватит выдержки.

Возле деревушки Чистый Дор мне позвонили. Байкер № 1. Ганнибал Барка. Я быстро отключил связь с трэком и только после этого принял вызов.

– Змей, здравствуй. Не буду спрашивать, правда ли то, что ты написал. Так шутить никто не будет.

– Здравствуйте, Ганнибал. К сожалению, подстава существует.

– Печально. Змей, необходимо встретиться. Знаю, ты сейчас на пути в Архангельск.

– Да, это так.

– После загляни в Москву. И еще, – Барка помедлил, – тебе нужна помощь?

Очень хотелось сказать: «Нужна». Переложить хоть часть ответственности, решить проблему странного немецкого груза силами байкерского сообщества. Но как потом находить контракты, как смотреть в глаза товарищам? Нет, справимся сами. Хотя…

– Ганнибал, в Вологде остался Ингвар Лицитис. Пусть кто-либо из наших его навестит и присмотрит, пока мы в дороге.

– Договорились. Жду в Москве.

Стало быть, Аристархов лично взял на заметку происшествие с ложными байкерами. Любопытно, какое решение он примет и как изменится наша жизнь. Что изменится – в этом нет сомнений. Ганнибал Барка умеет заглянуть на несколько лет вперед. Возможно, он даже ждал появления таких мимикрантов и уже знает что делать. При этом он не любит действовать на опережение и наносить превентивные удары. Вступает в игру только тогда, когда событие произошло.

Философия райда. Человек на дороге прежде всего обычный человек, а не орк или преступник. Стрелять первым нельзя, только действовать в ответ на насилие.

Конечно, из-за такого подхода погибло немало хороших ребят. Но теперь у байкеров нет репутации безжалостных убийц, раскатывающих по дорогам. Хотя после войны именно такое поведение безбашенных отморозков формировало образ всадников на железных конях.