Вдруг, как будто кто-то вынул пробку из памяти, вспомнился Токио. Вспомнилось ее раненое плечо. И то, как Ватанабэ справился с болью. И, конечно, то, что после боя раны не было. Мегуми ведь совершенно забыла. А сейчас от мужских ладоней по организму разливалось тепло. Уютное такое мягкое тепло. Оно обволакивало сломанные ребра и утихомиривало их стенания, ласково подталкивало ушибы и разгоняло гематомы. От живота теплая волна докатилась и до груди. Почти сразу исчезло ощущение проникающего в рану холода. А тепло все поднималось и поднималось. Шли секунды, смерть отступала. Лоб Сэма, касавшийся ее, нагрелся и тяжело давил.

   - Канзаки, - неожиданно сказал Ватанабэ. - Сразу меня не убивай.

   И мужчина, к вящему удивлению девушки, отстранился. Только для того, чтобы вновь придвинуться и прикоснуться своими губами к ее губам. Глаза Канзаки распахнулись, а тепло внутри сразу же обратилось в палящий жар. Свирепое пламя прорывалось от самых губ куда-то в далекие глубины, сметая все, от кровоточащей раны до малейших синяков. Теперь уже и сама Мегуми нагрелась до такой степени, что пара дождевых капель, упавших на кожу, тут же испарились.

   Действо продлилось около тридцати секунд. За это время опухшее лицо Канзаки успело обрести нормальную форму, ссадина на щеке пропала без следа, а под свитером исчезла зияющая рана. Ребра больше не беспокоили, легкие дышали. Ватанабэ оторвался от ее губ. И тут же ожившая рука взвилась в воздух. Медленно и неуклюже, обессилено. Однако хлопок пощечины вышел на редкость громким.

   - Предупреждать же... надо, - тяжеловесным шепотом произнесла Канзаки.

   - Я и предупредил, - сварливо отозвался Сэм. И, не стесняясь, уселся рядом, скрестив ноги по-турецки. - Как самочувствие?

   - Я жива, - ответила Мегуми. - Только ощущение такое, будто сверху положили три слоя асфальта.

   - Это пройдет. Я мобилизовал и свою, и твою энергию на лечение ран. Отдохнешь - восстановишься.

   - Надеюсь...

   Повисла очередная неловкая пауза. Сэм помассировал макушку. Ее, как обычно, ломило после манипуляций со всякой там ерундой. Хотелось есть, спать, эротический массаж и в тепло с сухостью. Он полез за пазуху и извлек оттуда крохотный серебристый пакетик. Надорвал его и вынул на свет божий длинную коричневую сигару. Вставил ее в рот и полез за зажигалкой, но на полпути вспомнил, что вокруг, вообще-то, льет дождь. Чертыхнулся и убрал сигару во внутренний карман.

   В голове раздался сигнал вызова.

   - Ватанабэ! - рявкнул с сильным акцентом Мастер. - Полиция уже подъезжает, и мы с ней.