— Не хрена вы не поймаете суки, — шипел сквозь зубы сержант, нанося маркеры целей для стрелка, — Ворона мля где наши! Пусть стягиваются, у нас тут целое гнездо!

Пробежав по всем частотам соединения у инженера вдруг разом вспотела спина. Даже кондей легкого скафандра не смог справиться с волной смертельного озноба, прострелившего спину нервной дрожью. Усмирив затрясшиеся перчатки, он стремительно защелкал тумблерами и переключателями всех рабочих каналов и аварийных частот, но везде слышал только треск статики и гробовое молчание.

— Командир…, — севшим голосом, начал блеять бортинженер. Накатившая волна страха схватила горло удушливым жгутом, а тело затрясло в припадке панического ужаса грозившего вот-вот захлестнуть сознание мутной пеленой, — ни кого нет… Командир, все погибли, и мы тоже погибнем…

— Рано или поздно мы все сдохнем — отозвался в эфире напряженный голос пилота, вытягивающий машину из затяжного пике и в немыслимом воздушном пируэте, — …так лучше под фанфары!

— Тогда тварям не повезло, — полным злого веселья голосом, сержант взорвал внутренний эфир раскатом хохота, — У нас еще два полных пилона гостинцев!

Слова командира словно обдали холодным душем, в сознании бортинженера замелькали яркие образы жизни. Дружеские попойки, тяжелые рейды, лица однополчан сгинувших в проклятых скалах, — воспоминания пронеслись дикой каруселью и теперь в душе, вместо липкой патоки страха всю жизнь противным шепотом подбивавшего на малодушные поступки, разгорался огонь чистой ярости. И это пламя сжигало все страхи без остатка, наполняло сознание звоном чистой песни вливающей потоки невиданной силы и вдохновляло ощущением безмерной мощи способной смести все на своем пути.

— Ну тогда переведите на меня нижние турели, — в тон командиру отозвался инженер, — пропадать так с музыкой.

— Клюв, я говорил же, что мы сделаем из Вороны человека!..

* * *

* * *

Выжимая из груженного кара все остатки мощности, Надим несся почти полутьме. Подпрыгивая на бесчисленных рытвинах, щебне и обломках стены, предназначенный для внутренних перемещений, кар трясся и трещал по швам, но упорно продолжал путь к башне орудия. Едва различая дорогу под буйством ослепительных вспышек ночного боя, он едва успел увернуться от массивного обломка стены. Вывернув на относительно свободный участок, вновь разогнал автокар, стремясь поскорее добраться до башни орудия, чадившей многочисленными шлейфами черного дыма.

Остановившись перед грудой пустых ящиков, и мощной треногой в два человеческих роста, содрогавшейся в непрерывном кашле зелеными сгустками ослепительных выстрелов, Надим едва не пинками растолкал помощников. Вцепившиеся в поручни, две фигуры в балахонах службы обеспечения жались к бортам грузовой платформы, боялись даже поднять мутные стекла запотевших гермошлемов.