– Хочу выразить тебе благодарность, Близнец, – сказал полковник.

– За что? – несколько подавленно спросил я.

– Это ведь ты разговорил его? – полковник кивнул в сторону Затейника. – Не спорь. Будем исходить из этого…

– Зачем? – тупо спросил я.

Внизу о чем-то громко заспорили, какой-то бородатый сотрудник тыкал пальцем в сверкающее Око и доказывал что-то, что называется, с пеной у рта.

– Затем, чтобы избавить тебя от необходимости общаться с Альбертом, – тихо, сквозь зубы, сказал полковник.

Вот это номер! Неужто подействовало? Вражеская коалиция дала трещину?!

– Я знаю, как ты важен для функционирования Штуки, – продолжил полковник. А потому не могу допустить, чтобы тебя использовали для…

Полковник замялся. Огляделся несколько затравленно, сверля взглядом проходящего мимо специалиста.

– Для шантажа? – подсказал я.

– Сообразительный парнишка, – сказал сквозь зубы полковник. – Ты это… Хм. Не ходи к нему. Если будет вызывать – меня предупреди вначале…

– Конечно, какие вопросы! – доверительно сказал я. Перегнулся через перила, глянул на чудовищный, будто вынырнувший из адской кузнецы, агрегат.

Специалисты теперь сгрудились вокруг Ока. Затворник говорил тихо, но его скрюченные пальцы дрожали от напряжения. Какими тайнами мироздания он делился с этими угрюмыми создателями оружия массового поражения?

В какой-то момент я ощутил на себе пристальный взгляд. Оглянулся. Полковник о чем-то говорил по мобильному телефону, на меня он даже не смотрел. В этом большом зале никому не было до меня дела. Все внимание т теперь было обращено к Оку: там из цветных искр формировалось что-то, вроде огромного зрачка.

Только я чувствовал, что чудовищный глаз внимательно смотрит на меня одного.

10

10

Не знаю, сколько времени прошло. Я просто не догадался считать дни или делать зарубки на стенах своей камеры. Наверное, не меньше месяца. Это очень странно: от меня ничего не требовали, но и не отпускали. Ей-богу, я всерьез начинал чувствовать себя деталью таинственного механизма. Все, что от меня теперь требовалось (наверняка, с подачи Тихони) – это хорошо себя чувствовать. Вовремя ложиться спать, жрать от пуза, находиться в хорошем расположении духа. Даже телевизор в камеру поставили. Да и если говорить серьезно – и не камера это вовсе, а вполне приличные апартаменты.

Мне позволено совершать прогулки, встречаться с друзьями – в специально отведенном и хорошо просматриваемом секторе. Даже во внутренний дворик корпуса выходить можно. Хотя и знаешь: за тобой неустанно следят равнодушные камеры.

Крот и Доходяга, казалось, смирились с ролью узников, стали унылы и обреченно спокойны. И только Хиляк оставался холодным, насмешливым, и взгляд его сохранил характерную едкость.