Я улыбнулся, ощупью садясь на нары. Вот странно. Никогда не думал, что у американцев есть такие песни. Да что я вообще о них думал? Голливуд и пукающие киношные негры? А они – вон они какие. Разные. И такие, как Халлорхан, чей голос задорно и молодо звучал от самодельной печки…
И тут я услышал тихий плач.
Я повернулся на звук сразу. Да, плакал кто-то из мелких – тех, которых привели в наш лагерь, тогда еще в деревню, американцы… Лешка! Тот самый Лешка, который нас нашел тогда! Один из наших бесстрашных маленьких разведчиков… Сейчас он сидел на одеяле, обхватив коленки руками и уткнувшись в них лицом. И, когда я подошел, поднял на меня зареванное лицо с горестными глазами. Тяжело вздохнул, судорожно. Всхлипнул. Я сел рядом.
– Ты чего? – хмуро спросил я.
Лешка опять вздохнул и тихо сказал тоненьким голосом:
– Я предатель…
– Страшный сон приснился? – уточнил я.
– Ты не понимаешь… – у него внутри даже что-то пискнуло. – Я правда предатель… Санька сказал, что каждый, кто хочет бросить родную землю – предатель. Россия – она ведь и моя земля. А я… я… – он даже заикал от плача и уткнулся мне в бок, выревывая: – Я… хочу-у-у-у… у-у… у-у… уеха-а-а-ать!!!
Его колотило. А я все понял. Вспомнил, как Лешка постоянно торчит около Халлорхана и сыплет вопросами то на русском, то на ломаном английском… а офицер ворчливо отвечает.
– С Халлорханом в Америку? – спросил я.
Лешка закивал, стуча лбом мне в бок.
– С дядей… – Он опять икнул и судорожно дернулся (
– Ты получаешься дурак, – я обнял его и покачал. – Эх, Лешка… если бы у меня были мама и отец… А у тебя – будет.
Он опять дернулся. Замолчал. И поднял на меня огромные мокрые глаза:
– А как же…
– А вот так, – я вздохнул. – Предатели – это те, кто родину бросает за жирный кусок. Это про них Санька говорил. А Хал… дядя Эд разве плохой человек? И разве ты за ним ради бутербродов идешь?
– Не! – Лешка замотал головой. – Мне все равно, только чтоб с ним…
– Ну вот… – я вытер полой куртки лицо мальчишки. Он немного отстранился – ага, приходит в себя… – Значит, он и есть твой отец. Поедешь с ним и будешь счастлив. Думаешь, он захочет, чтобы ты забыл Россию?
– Не… – уже задумчиво сказал Лешка. И обхватил меня руками, умоляюще шепнул: – Я правда не буду предатель?!