Отмычка Подфарника в ангар вошёл благополучно, к проволоке подобрался, как к родной, ну и кликнул, значит, ведомого… А «кроссворд», Олегыч, физически — проволока стальная, такой белой как бы бахромой неизвестной природы обросшая, как бы таким пухом, а когда ты её натянул, незаряженную, или подвесил, то этот пух — или бахрома — в центре собирается сам собой и петельки такие образовывает, не меньше пяти, даже если проволока короткая. И не больше тринадцати. Если на эти петельки повесить — или продеть в них — какие-нибудь мелкие предметы: скрепки там канцелярские, тряпочки, патроны, — то проволока прорастает в эти пуховые петельки и набор предметов запоминает. Металлическая память неизвестной природы опять же. А когда ты их достаёшь аккуратно, то бахрома осыпается, а через несколько минут снова нарастает, уже пустыми петельками. Всё, взведено. А когда ты в петельки снова те же предметы вставляешь — не обязательно те же, но точно такие же, — получается как бы разрыв в электрической цепи между проволокой и проходящим под ней хозяином. И назад когда идёшь — то же самое надо сделать. Всегда ты имеешь с собой два набора ключей. Иначе шарахнет молнией, и дальше ты уже идёшь обугленный и вкусно пахнущий.

Кстати, от этой розовой молнии не бывает грома, она бесшумная вообще. Ни грома, ни ударной волны как от «Тесловой эспаньолки». Это совершенно особая розовая молния, специальное электричество, такое только у «кроссворда» бывает. И — насмерть, мощность от длины проволоки вообще не зависит. У меня был как-то «кроссворд», сантиметров пятнадцать всего длиной. Так сожрал он взрослого голегрома как миленького! Он меня выследил, голегром, и приклеился, ну как обычно, даже если выскочишь из Зоны, то голегром вечно будет тебя искать и обязательно найдёт… В лесу дело было, рядом со станционным прудом, от P-десятого шоссе недалеко, там пионерлагерь, кстати… был. Подловил я гада этой малюткой, я думал — тормозну хотя бы гада, а сам пока найду местечко, поставлю мину… Не понадобилось, он сгорел, обуглился, натурально! Вот тебе и пятнадцать сантиметров. Даже неизвестная природа считает, что размер не имеет значения… В тот лес я теперь ни ногой, потому что не помню, ни чем я «кроссворд» взводил, ни где я точно его повесил… То ли я на берёзке его повесил, то ли на осинушке… А не отвлёкся ли я опять?

— По-моему, нисколько, Костя, — совершенно серьёзно сказал Клубин. — Писателем ты зарабатывал бы не в пример.

— Хорошенько следи за собой, Сталкиллер, — сказал Эйч-Мент с нажимом. — Индукция, безусловно. Чего-то они от тебя хотят, чего-то необычного. Вот стервецы.