Найденная Ритой пушка была  одной  из  десятка таких же разбросанных на небольшом пространстве в районе первой находки. С этого времени пещера, да и вообще берег  потерял всякий интерес для новоявленных искателей морских кладов. 

      Находка Риты впервые заставила Дика обратить внимание на то, чем было усеяно все дно лагуны. Казавшиеся бесформенными, заросшие водорослями и укрытые морским отложениями предметы неожиданно стали обретать форму, а главное он только теперь осознал, какое количество кораблей нашли свое упокоение на рифах острова.

      У берега песчаные наносы давно похоронили свидетельства прошлых трагедий, но чем дальше  уплывали аквалангисты в сторону скальной гряды, опоясывающей лагуну,   тем крупнее становились находки. У рифов опоясывавших лагуну песка почти не было, и остовы кораблей уже были не редкостью, а груды груза, балласт, якоря, пушки, ядра, остатки рангоута – просто устилали все дно. Море, безумствовавшее у внешней гряды скал, еще позволяло, короблю проскользнуть к берегу, но безжалостные клыки внутренней шансов на спасение не оставляли – в ней проходов не было. Однако, практически  непреступная внутренняя гряда сослужила и добрую службу, даже в сильный шторм за ней было тихо и остатки кораблекрушений  мирно ожидали своей участи на дне лагуны.

      Предпринятые обзорные плавания ныряльщиков между внешним и  внутренним рифовыми полями  дали возможность утверждать,  что остров стал настоящим кладбищем кораблей.  Особенно для парусников. Свирепые осенние  и  зимние  бури  несли  беспомощные суда, на клыки  рифов окружавшие остров со всех сторон.

      Уже первые погружения у рифов создали для ныряльщиков серьезные проблемы. Нырять приходилось далеко в море все с той же лодки, но даже запасные баллоны с воздухом не позволяли работать на дне достаточно долго – приходилось возвращаться на берег. А думать о подъеме, чего-либо крупного со дна   не было  речи тем более. 

      Для такой работы были нужны водолазные боты и понтоны для подъема крупных предметов. Боты уже не один месяц успешно применялись на расчистке фарватера островной гавани. При помощи понтонов подняли со дна уже не один корабль, но применить их в лагуне было совершенно не возможно – прохода для кораблей в лагуну не существовало, и Дик решил заняться тем, что было ему по силам.

      Первые две пушки Дик поднял со дна и доставил на берег уже  через несколько дней, воспользовавшись для ее подъема  надувной  лодкой, несколько меньшего размера,  чем та, на которой они выходили  в море. Лишенная  воздуха и отягощенная дополнительным грузом,  а так же баллонами от акваланга, лодка без особых проблем погружалась к месту очередной находки.  Там к ней, капроновыми леерами, цепляли предварительно отрытую из песка пушку. После чего лодку наполняли воздухом из баллонов для акваланга.  Импровизированный понтон резво поднимал находку на поверхность.  На нем же  ее транспортировали и на берег,  прицепив его к основной, моторной лодке. В результате на берегу улеглось полдюжины пушек среднего калибра, с французского корабля, чей последний путь привел его,  две сотни лет тому назад,  на рифы близь острова.