Отпустив насупившегося Баху, я закинул автомат за плечо и направился к остальным. Основательно перекусив, мы снова вошли в привычный ритм движения по бездорожью. Наблюдая, как Джавахарлаев плетется поодаль от остальных и незаметно натирает грязью свою кожу на руках, ногах и лице, я с улыбкой спросил у Лютого:

– Чего это с ним и зачем грязью мажется? Заранее привыкает к земле?

– Соколик-то? Говорит, дневной свет жжет кожу. Совсем видать, плох стал, басурманин безродный. Я ведь говорил, что с ним начнутся проблемы. Вот, пожалуйста.

Сочувственно оглянувшись на Баху, я посмотрел на собственную кожу и только сейчас обратил внимание, что она покрыта мелкими, саднящими волдырями. Теперь облачный покров нас мало защищал от аллергической реакции, а значит мы на последней стадии Обращения. Час от часу не легче. С другой стороны, если мы пройдем, все стадии Обращения до конца, возможно, что некроморфы перестанут нас замечать, принимая за себе подобных. Меня давно мучил вопрос – почему на нас нападают эти твари, если мы уже одной ногой сами стали такими же? Возможно, ответ крылся в самих некроморфах и их поганой природе на огромном расстоянии чувствовать присутствие людей. Некоторые из них ладили меж собой, а другие были не прочь полакомиться потрохами своих сородичей. Это мне было пока непонятно. Не исключено, что они знали о нас, даже больше чем мы даже подозревали.

Украдкой наблюдая за остальными спутниками, я тревожно подмечал новые изменения в их облике. Первое что бросалось в глаза – это мертвенно бледная кожа, темные круги под впалыми глазами и лихорадочный румянец на щеках. Незаметно осмотрев под курткой кожу на груди, я убедился, что и меня не миновала чаша сия. Тело становилось холодным и скользким как стекло, ключицы и ребра резко проступали наравне с рельефной мускулатурой торса, которой у меня никогда прежде не было. Одежду я на себе не ощущал и по правде испытывал от нее дискомфорт. Обоняния и осязания медленно менялись вместе со зрением, даря невиданные ранее ощущения. Экстрасенсорное восприятие обострилось до предела, смущая образами, которые еще даже не произошли, но обязательно произойдут через час или через день. Стоит на секунду прикрыть глаза, как перед внутренним взором появляется чаще остальных одна и та же картина – круглый проем, ведущий в темноту, а за ним… холодное дыхание смерти.

Мотнув головой, чтобы развеять эти иллюзии, я ускорил шаг. Повсюду в долине находились следы некогда живших здесь людей. Брошенные трактора и машины, полуразрушенные одноэтажные дома типа бараков, старые дороги, заросшие травой и кустарником. Земля обетованная теперь была мертвее мертвого. На мгновение остановившись, я поднял с земли пригоршню брошенных кем-то старых монет и на удачу швырнул через левое плечо.