— Наша Стоув, — прощебетал управляющий, появившийся в дверном проеме, — ты поистине осчастливила нас своим визитом. Рабочие в восторге от того, что ты дважды почтила своим присутствием наше скромное производство. — Он старался сохранять величественную осанку.

— Владыка Фортин, мне доставляет большое удовольствие сюда вернуться, чтобы воздать должное впечатляющим успехам руководимого тобой коллектива, — ответила ему Стоув с безупречным изяществом. — Ваше производство постоянно находится в поле зрения Старейшего.

Говоря о поле зрения, Стоув заметила, что управляющий успел сменить глаза — теперь они у него были лучистого зеленого цвета. Слишком красивые глаза для этой физиономии, чем-то напоминающей жабью. Эти глаза вполне могли принадлежать Лему. Но теперь не время думать о таких вещах — мысли могли отразиться на ее лице.

— Ты мне льстишь, — улыбнулся Фортин. — Мы и впрямь много работаем, с каждым днем выработка увеличивается, но это наше призвание, Наша Стоув, священный долг, который мы исправно исполняем. Работа нас вдохновляет, вселяет в нас религиозную страсть, питающую и благословляющую наш труд.

Надо же, какое у этого прохвоста красноречие прорезалось!

— Конечно, это вам помогает. Ну что ж, мне кажется, не следует заставлять рабочих ждать.

— Прости меня, я и впрямь заболтался! — воскликнул Фортин. Протянув вперед руку, он пригласил их с Виллумом проследовать в главный зал.

Сколько, интересно, она произнесла речей за последние две недели? Тридцать? Сорок? Девочка уже стала их воспринимать как рутинную повседневную обязанность, но предстоящее выступление чем-то ее будоражило. Чуть меняя какую-то фразу или интонацию, они с Виллумом стремились заронить рабочим мысль о том, что пророчества могут исполниться не в туманном отдаленном будущем, а скоро, очень скоро. Если им повезет, ей удастся как-то спровоцировать Дария на ошибку, хотя лучше, наверное, об этом сейчас не думать. Беспочвенные мечтания часто ведут к излишней самоуверенности и беспечности.

Она смотрела, как Виллум быстро накинул стерильный белый халат, надел перчатки и сунул ботинки в пластиковые тапочки — такие требования предъявлялись ко всем, кто приходил на фабрику. Наша Стоув — в силу своего высокого статуса — составляла исключение из правила, но она с удовольствием отказалась бы от этой привилегии. Одеяние работавших здесь людей казалось ей гораздо более удобным, чем то, что было на ней. Даже о своих странствиях по Дальним Землям девочке было приятно вспоминать лишь потому, что там она не носила эту неудобную тяжелую одежду.