— Значит, вы знаете, почему я пришел?

— Дарий. То, что сокрыто под Спиракалью. Ты хочешь знать о том, что нам известно. О том, что мы видели. Что мы способны сотворить.

— Да.

— Мы были Владыками-Строителями. Роун сказал: прекратите принимать снадобье. Окунитесь в Реку Времени. Но никто из нас не хотел этого делать. Дарий сказал: используйте Колодец Забвения. Он сделает вас сильнее. Ха-ха-ха… Мы встали не на ту сторону. Мы закрыли Колодец, и вытекавшая из него река высохла. Дарий сказал: принимайте больше снадобья. Захлебнитесь им. Оно даст вам то, чего не может дать Река. Мы так и сделали. А потом, с замутненным снадобьем сознанием, строили, строили, строили… Но одна за другой образовывались огромные трещины. Ох… Мы их заделывали, но образование на их месте новых провалов было лишь вопросом времени. Одна трещина возникла прямо у нас под ногами, мы в нее провалились. И, достигнув самого дна, увидели там чудовище. Ты тоже его видел. Теперь оно, вечно голодное, сокрыто под Спиракалью. Мы предвидели наше падение и потому смогли к нему подготовиться — мы боролись, и нам удалось выбраться. Но мы не смогли его одолеть и не знаем, как это сделать, Виллум. Но мы можем тебе помочь разделаться с Дарием.

Трое Владык вздрогнули и напряглись.

— Ты освободишь нас. Да. Мы знаем, ты сделаешь это. Мы знаем, что у тебя на уме.

Рука Виллума коснулась снадобья, которое он принес с собой в кармане. После этого решения дороги назад не было.

— Тебе многого нужно бояться, Виллум. Только не нас. Нет. Мы живы — знаешь почему?

— Вы боитесь смерти.

— Не совсем так. Мы боимся его — чудовища. Ты знаешь его имя. Мы не хотим, чтобы нас поглотила его зияющая пустота. Мы хотим добраться до Колодца Забвения и оказаться в Краю Видений. И потому мы сделаем этот последний шаг. Дай нам снадобье, и мы поможем тебе разрушить то, что сами создали. Мы встанем на сторону тезки Роуна — да, нам ведомо пророчество, — в надежде, что он исполнит то, что не было дано осуществить его прадеду.

Виллум вынул снадобье, и, когда помешанные Владыки протянули руки, их голоса громче и настойчивее зазвучали в его мозге сквозь защитный барьер.

— Мы знаем тебя, Виллум. Да. Нас посещали видения сокола. Сокол — это ты. Он пытался улететь, но не мог — крылья его были подрезаны. Подрезаны существом, которое он любил больше всего на свете. Не мог он взлететь. Нет. Он истошно кричал, просил и молил, но она предпочла его крики огромной пустоте, которая зияет в ней без него. Мы хорошо ее понимаем. Да. Прекрасно ее понимаем.

Стараясь к ним не прикасаться, Виллум насыпал по щепотке снадобья в ладонь каждого помешанного Владыки, потом направился к выходу. Но он не мог избавиться от их голосов, болезненно звучавших в его сознании.