У Хоффмана просто подошли к концу и энергия, и время. Он видел перед собой только цель. Он поднялся, схватил Касани за плечи, поставил его на ноги и подтолкнул к двери. Атар сидел в комнатушке дальше по коридору под охраной Бая Така.

Песанг даже не посмотрел на Хоффмана, когда тот, толкая перед собой Касани, вошел в импровизированную камеру. Атар сидел на деревянном стуле, уронив голову на руки; ему было за тридцать, темные волосы уже редели, но выглядел он довольно опрятно, несмотря на нехватку воды. Обычный человек, и только. Когда Касани вошел в комнату, он поднялся.

— Мне очень жаль, — произнес он. — Но я не мог иначе.

— Я понимаю, — ответил Хоффман. — Мне тоже очень жаль. Но вы знали, на что шли.

Это нужно было сделать быстро. Он решил, что тянуть время — несправедливо по отношению к этому человеку. В этой казни не было ничего личного, и, может быть, от этого Хоффману стало еще хуже. Он вложил пистолет в руку Касани.

— Сделайте это! — приказал он. — Таков закон.

— Я не могу. Без суда? Даже без…

— У вас нет выбора, черт побери, олдермен.

— Как я могу его винить? Я бы сам так поступил на его месте! Дети умирали от голода у него на глазах.

Хоффман решил, что, наверное, это голод довел его до такого безразличия ко всему. Он видел мир очень ясно, и видел вот что: без минимального пайка его солдаты не смогут сражаться. Солдаты погибнут так или иначе, но они-то следуют всем правилам, писаным и неписаным. А этот человек нарушил правила, хотя отчаяние его было так понятно…

«Сэм Бирн не позволил мне нарушить правила и отправить его с беременной женой в безопасное место. Вот это настоящий солдат. Вот это настоящий человек. Его жизнь важна для нас».

На самом деле не имело значения, кто именно нажмет на курок; главное, чтобы гражданские поняли: кража продуктов во время осады — серьезнейшее преступление. Хоффман забрал свой пистолет у Касани и, как всегда, испытал странное, тревожное чувство, прикоснувшись к руке постороннего человека. Затем снова осмотрел помещение и жестом приказал Баю Таку отойти подальше. На миг взгляды их встретились — Бай смотрел на эту сцену совершенно спокойно. Он все понимал. Он знал, что такое борьба за выживание.

Хоффман приставил дуло пистолета к голове Атара. Он не совсем был уверен в том, правильно ли сформулировал обвинение, но суть была ясна, да никто и не собирался придираться к мелочам.

— Герил Атар… — Произнося эту формальную речь, он чувствовал себя идиотом. Что подумал бы юрист вроде Маргарет о его неуклюжих фразах? — Вы признали факт кражи военного имущества; согласно Акту о военном положении, присвоив паек, предназначенный для солдат Коалиции, вы поставили под угрозу их жизнь и способность защищать КОГ. Наказанием за это является смерть, и от имени Председателя Коалиции Объединенных Государств я намерен привести приговор в исполнение.