— Простите, господин… — заставил всех обернуться дребезжащий старческий голос.

Позади стоял очень старый туземец, он внимательно и почтительно смотрел на них.

— Я счастлив, что мне довелось приветствовать Повелителей… — низко поклонился он. — Наши легенды говорили, что однажды вы придете, и тогда вас нужно будет отвести к Великому Старцу. Этих легенд не знают нигде, кроме нашей деревни, они передавались от отца к сыну и никогда не записывались. Я рад, что дожил и могу отвести вас…

— Так веди! — нетерпеливо вскинулся Красный Орк.

— Он прав, веди! — поддержал Рагнар.

— Как прикажешь, Повелитель Воинов, — старик снова поклонился, затем развернулся и легкой, совершенно не старческой походкой двинулся по едва заметной тропинке вглубь леса. Назгул молча посмотрел на улыбнувшегося ему Баффу, наклонил голову, словно говоря, что последний выбор сделан. И первым пошел за стариком, зная, что вернуться в этот мир ему уже не суждено. Остальные тоже без слов двинулись за ним, одновременно вспоминая все лучшее, что оставляли здесь.

Впереди ждало что-то такое, от чего щемило сердце, холодок пробегал по позвоночнику. И это нечто непонятное приближалось с каждым шагом. Они шли легко, лес словно скользил мимо. Ни один камень или корень не попался под ноги, свежий воздух пьянил.

Вскоре старик привел их к подножию горы и, не остановившись ни на мгновение, начал подниматься, перепрыгивая с камня на камень, как молодой. Ключи и замки, по очереди поддерживая все еще слабого Джека, не отставали от него ни на шаг.

— Это здесь… — негромко сказал проводник, когда они добрались до вершины, оказавшись на небольшом плато.

Затем молча еще раз поклонился и поспешил уйти, четко понимая, что смертным сейчас здесь не место. Двенадцать Повелителей переглянулись, чувствуя, что сейчас что-то произойдет. Джек как-то странно улыбнулся, глядя на них, и отошел в сторону. Резкий порыв ветра принес неизвестно откуда взявшийся туман, а когда он рассеялся, вокруг плато высилось двенадцать каменных резных столбов гигантского дольмена. Посреди него стоял менгир, на котором восседал в позе лотоса высохший, как скелет, человек с лицом неопределенного возраста и черными бездонными провалами вместо глаз. Двенадцать не знали, что за тысячи лет ни один из живших на острове людей не видел этого дольмена, да и не мог видеть — это не для людей. Это для тех, кто сумел шагнуть за пределы человеческого и понять больше.

— Вы пришли, — рухнули тяжелые слова на языке, который на Земле не слышали уже много тысячелетий. — Что ж, значит так тому и быть. Вы знаете, что делать. Пора.