…как от зачумлённого. Смотрят во все глаза, а когда я подхожу близко, шарахаются в стороны. Ни шуток, ни подначек, ни обычного человеческого участия – в конце концов, я едва от смерти спасся! Нет, ничего… Даже Бастиан смотрит настороженно, словно боится – вдруг у меня ночью клыки вырастут! Сначала я думал, что слова капитана так подействовали: боятся, мол, что вот-вот рассудок потеряю. Если б не Лоэ, так дальше и думал бы.
А доктор лишнего болтать не стал: пожал плечами да сунул в руки зеркало – гляди, мол!
Я посмотрел: на меня сквозь полированное серебро уставились глаза чужака: зелёные, как здешний океан. И зрачки… вроде чёрные, обычные на первый взгляд, а присмотришься – две зияющие скважины, сквозь которые смотрит глубина. Тёмная, влажная… разумная и живая.
И тут меня осенило: точно такие глаза у Салауна – вроде человеческие, а вроде и не глаза – дыры, а за ними – нечто…
Не могу объяснить, не могу описать точнее: да и неважно это сейчас.
Может, я и впрямь потихоньку схожу с ума? Сохраню ли я рассудок? Не знаю. И вот что странно – даже не стремлюсь узнать. Любопытство, страх, голод и жажда – всё исчезло.
Стоит закрыть глаза, и я возвращаюсь на глубину – туда, где в уютной, ласковой темноте скользит спрут. Я знаю, чувствую: он сейчас думает о нас: неуклюжих моллюсках, плывущих неведомо куда в хрупкой раковине. Может, он видит поверхность моими глазами? Интересно, что теперь для него свет, воздух, ветер? Ощущает ли он, что прикоснулся к иному миру? Обогатило ли его это прикосновение? Изменило ли?
Мне кажется – да.
Я чувствую его недоумение, радость и ещё… благодарность. Знаю, он считает меня спасителем, думает, что я растормошил его, не дал замкнуться в предсмертной апатии… Нет. Все сложнее. И проще: мы спасли друг друга. Я не могу объяснить, как… но это и неважно. Главное, я абсолютно уверен – так было. Связь двух сознаний, возникшую на грани жизни и смерти, нелегко объяснить… да и нужно ли? Главное – разорвать невозможно.
Спасибо!
Благодаря тебе океан никогда больше не покажется опасной пустыней. Память о мягких объятиях глубины останется со мной до смерти.
И после неё! Я не боюсь больше: если мне суждено погибнуть в море – пусть. Плоть моя станет плотью других, а кости упокоятся в морском снеге абиссали – мягком и нежном, словно пух.
Можно ли желать лучшего?
Удачи тебе во всем, побратим!
Глава 11
Глава 11
«Горностай». Судовой журнал. День святой Гвенн, по римскому исчислению – 1 сентября. Ветер северо-восточный, средней силы. Волнение слабое. Состояние рангоута, такелажа нормальное. Больных нет, раненых нет. Сегодня на рассвете океан приобрёл обычный цвет. Над водой были замечены птицы. Вверенное мне судно преодолело глубину. Капитан Салаун.