Цыгане, оказывается, никуда не ушли, точнее, ушли, но не все. Трое по-прежнему стояли рядом и смотрели в мутную пелену — поле, сгустившись, стало непрозрачным и совсем не пропускало свет. Очевидно, эти трое ждали, когда им наконец дадут возможность вернуться домой, может, вещи взять, а может, ещё что. Увы, их ждал жестокий облом. А пока они приходили в себя, глядя на картину малого Апокалипсиса, бот уже бесшумно взмыл в небо — на сегодня было ещё много планов, а ночь уже заканчивалась.

Глава 10

Глава 10

Тремя часами позже Олаф и адмирал сидели на веранде дома последнего и наблюдали рассвет. Хороший, кстати, рассвет был, на удивление красивый. Перед Олафом стояла пустая тарелка — плохое настроение ничуть не помешало никогда не страдающему отсутствием аппетита гиганту отдать должное тушёному мясу и баклажанам. Ковалёв, прихлебывая свой любимый кофе, с удовольствием разглядывал расцвеченное яркими красками небо и жмурился от удовольствия, как кот, дорвавшийся до халявной сметаны.

— Зря ты так, — грустно сказал Олаф.

— И что я зря? Только не говори, что я вновь был излишне жесток. Эти люди получили то, что захотели. Превращать мою родину, пусть и малую, в новую Чечню я никому не позволю.

— Да я не про жестокость, — махнул рукой Олаф. — Я бы этих крыс и сам передавил. А ещё лучше, Ланцету бы отдал…

— Времени не было, извини, — вздохнул Ковалёв. — Так, допросили по-быстрому, и то слава богу. Так что пусть будут довольны, толстопузые, что умерли быстро и семьи не пострадали.

— Да и хрен бы с ними, хотя насчёт семей, может, и зря. Есть такое понятие — «коллективная ответственность». Как ни крути, а в чём-то Сталин был прав. Если будут знать, что не пощадят никого, сто раз подумают, прежде чем снова лезть в авантюры.

— Оно так, конечно, но дети, например, ни в чём не виноваты.

— Что вовсе не помешало им пользоваться тем, что наворовали папочки-мамочки. Хотя ладно, пускай сейчас почувствуют все прелести смены социального статуса. Но ты знаешь, меня куда больше другое волнует. Ты сам посуди, мы наследили, как рота слонов на фарфоровом заводе, и если воронка на месте цыганского табора — повод офигеть, то насильственная смерть сразу трёх республиканских министров, дюжины предпринимателей неслабого ранга и кучи тварей попроще — это уже ни в какие ворота не лезет. Тут будут КОПАТЬ!

— Это хорошо, что ты понимаешь ситуацию, — кивнул Ковалёв. — А то я боялся, что ты так и останешься лейтенантом до конца дней своих. Нет, ты всё правильно просчитал, но ты просто не в курсе всех нюансов, главный из которых — мы выходим из подполья.