– На том стоим! – загордился я. – Сейчас дозаправимся, рассчитаемся с этой конопатой занозой, – я кивнул на пацаночку, пританцовывавшую возле парней, – за керосин и полетим в Рино.

Синьор кивнул и засмеялся:

– Это моя племяшка! Действительно – заноза в неудобном месте! – Потом, обернувшись к своим людям, крикнул: «Паблито, Рафаэль!..»

И дальше мне разобрать испанскую речь не удалось. Энрике снова повернулся ко мне и пояснил:

– Сейчас на ферму заскочим, в городское переоденемся. Мы – мигом.

– Разумеется, сеньор! Как сеньору будет угодно! Не торопитесь, сеньор. У вас не менее чем полчаса. Больше, чем полчаса. Пока баки залью, пока топливо маленько отстоится, пока пробу сниму… – И на Катю переключился

– Бесподобная, сколько уже набежало?

– Еще полсотни кило! Потом на другой бак переходи!

– Яволь, моя волшебная!

Потихоньку народ рассосался. Кто-то спрятался под навесом. Кто-то уехал на ферму. А кое-кто, пользуясь тем, что я жарился под солнышком на крыле, спрятался от солнышка под крылом и принялся моей кирии куры строить. Кирия слушала, заливисто и весело смеялась непонятным мне комплиментам. То, что это были именно они, не вызывало у меня ни малейшего сомнения. Уж больно рожа у комплиментоговорителя была выразительная. Как у кота перед миской сметаны. Пришлось ему старинную летчитскую песню спеть: «…Мне сверху видно все, ты так и знай…».

И сызнова меня прекрасно поняли. Хотя и пытались сделать вид, что не. Но тон-то изменился! А Катя… Катя смеялась. Укорил я ее грустным голосом. За то, что пора выключать насос, а она не выключает. А напротив, слушает сомнительные комплименты всяких посторонних сеньоров. И на землю спустился. Только предались мы мыслям о том, что неплохо бы и скушать кого-нибудь мясистого, под достойный гарнир, как мечта незамедлительно сбылась. Мелкая из-под навеса выскочила наружу, затрепыхала ручонками и на перекусон нас зазывать принялась. Долго ей напрягаться не пришлось. Мы согласились сразу. Даже для приличия не ломались.

Прошли мы под навес, уселись с Катей на длинную лавку за длинный стол, собранный из оструганных неокрашенных досок. Ждем, когда кормить станут. Вроде пищу принять позвали, а на столе пусто и сиротно. Однако вскоре все образовалось. Подъехал длинный полноприводной пикап, из которого выскочили три смуглые креолки «цвета шоколада». Однако не стали помахивать руками. А быстро выгрузили зеленые армейские термоса, раскидали по едокам столовые приборы и с шуточками да прижимками, с подтанцовкой двинулись вокруг стола и приборы те наполнили чем-то вкусным, но незнакомым. Двигались они увлекательно так. Гибко и шустро. Я бы даже сказал – задорно.