Катя перевела, слегка ошарашенная стремительным развитием конфликта. Как оказалось, перевод прекрасно понял и Морс, выдвинувшись на передний план и обнажив клыки в доброжелательной улыбке. Мачо смутился и, с опаской поглядывая на нашу с Морсом кодлу, пошел на попятную. Сунул я Морса под мышку, пока он дел не наделал, на всякий случай, и слегка надавил на нарушителя:

– Чо, застремался, хомбре? Врукопашку-то? Вот! Так-то-от правильнее будет! А то взяли моду бошки мне под винт совать, а потом за пестики хвататься. Гангстеры-херанстеры! Понимашш! Пока в дыню не постучишь, ни херасеньки не догоняют. Давай-кось, чико, вали отсель, пока цел. Крути-верти свою баранку.

Однако станцевать танец победы на морально поверженных в прах костях мне не позволили. Паренек, по глазам было видно, собрался ответить мне какой-то непристойностью, не признавая себя побежденным, однако меня аккуратно взяв за бока задвинули в глубь аппарата, затем и вовсе деликатно приобняв, выперли наружу через другой люк. А в кузов грузовика потянулись ящики с крокодилятиной. Водила ящики те принимал и укладывал. На этом наш скандал и заглох. Пока шла разгрузка, пошел я к боссам кубинским. Шел и ворчал, потея от впрыснутого адреналина:

– От вжеж молодежь пошла, то башкой под пропеллер прут напропалую, то ствол хапають без спросу, хрена такое до старости доживёт?

Поправил ремень на джинсах, попутно включив диктофон телефона. Зачем? А не понадобится, так сотру. И Катюха приставать начнет – о чем я с ними беседовал, так дам прослушать и все дела. Вон она в кабинке как мышь сидит, калаш баюкает, на крупу надулась. Купил ей на свою голову…

Дон Энрике встретил меня неласково:

– Зачем вам понадобилось затевать драку?

– Мне? – натурально удивился я. – Я за пистолет не хватался. Но кто-то же должен исправить ошибки воспитания этого парня? Родители не доглядели, у вас вот тоже руки не дошли. Приходится мне. Кто, если не я?

– А если бы я не остановил Мануэля? – Вопрос задал собеседник дона Энрике, невысокий, крепкий, темноволосый мужик, лет сорока – сорока пяти.

Я вопросительно уставился на него, не отвечая на вопрос и Эрике его представил:

– Родриго Лопес. Наш главный.

– Рад знакомству, сеньор Лопес. Виталий меня зовут. Если бы вы не остановили вашего парня, мне пришлось бы прострелить ему голову.

– И все? – усмехнулся тот.

– Потом, вероятно, ваши люди прострелили бы голову мне. Затем моя жена прострелила бы головы им. Скольким успела бы. После этого вы прострелили бы голову ей. А следом аэродромная охрана перестреляла бы всех оставшихся и получила от меня в наследство сильно дырявый «Караван». В общем, все бы умерли.