Внезапно передовой отряд остановился — перед ними спокойно сидела на небольшом обломке скалы фигура человека, закутанная, несмотря на ужасающий полуденный зной, в чёрный плащ. При виде выходящей из низины армии вторжения тот вскинул руку, призывая остановиться. Командир разведчиков, следующий чуть впереди основных сил, рванул поводья, и, бешено вращая налитыми кровью глазами, его конь остановился, роняя на землю хлопья пены. Короткое раздумье, и к неизвестному устремился одинокий всадник. Стуча копытами, лошадь донесла седока к неизвестному и, храпя, замерла, остановленная рывком поводьев.

— Что тебе?!

— Уходите. Возвращайтесь домой.

— Что?!

Посланец рассмеялся в голос — вокруг на несколько мер не было ни одной души. Да и невозможно было спрятать среди голого песка хоть сколько-нибудь могущую противостоять нападающим армию.

— Мы — солдаты Империи. И подчиняемся только ей.

Разведчик надменно вскинул увенчанную плоским шлемом голову.

— Мы убьём вас всех.

Он рассмеялся, но тут же остановился, поражённый спокойным голосом посланца Анклава:

— Тогда вы умрёте. Все.

— Да как ты… — потащил из ножен меч, но замер на месте, словно замороженный ледяным взглядом глаз, никогда не виданной прежде полосатой расцветки.

Чужой между тем повторил:

— Если вы не уйдете назад — живых не будет.

— Я… Я передам твои слова…

Завизжав от боли в раздираемом удилами рту, его конь умчался, а Ратибор устало взглянул на выход из провала, по которому шла дорога, — отвесные стены не дадут напасть на него сбоку. Всего один проход. Так что… Он справится. Прикрыл глаза. Как ему не хотелось этого делать! Но два дня назад в столицу Анклава пришли жуткие вести о судьбе Тросны и Фатежа, приграничных с Империей Эхава городов. Владыки Анклава всё же были правы… Да и… Потянулся к фляге, сделал глоток воды. Та уже нагрелась, и, сглотнув, воин сплюнул на песок. Надежды на то, что Маркиз Смерти, как прозвали командующего имперской армии змеелюдов, послушает его, не было ни малейшей. Значит… Издалека донёсся гнусавый звук трубы, призывающей к бою. Так тому и быть. Пусть эти люди и не самые лучшие правители, которых он знал в своей жизни, но их подданные ничем не виноваты. И заслуживают жизни…

Гулкий грохот барабана. Шеренга за шеренгой выходя из ложбины, разворачиваются стрелки, выстраиваясь в линию. Красиво блестя на солнце стальными латами, с которых сняты походные чехлы, разворачиваются в атакующий клин рыцари, с бессильно обвисшими флажками на длинных копьях. Позади них — «черепаха» огромных щитов тяжёлой пехоты, ощетинившаяся пятиметровыми сариссами. Немало. На глаз — около семи-семи с половиной тысяч. И целых двести рыцарей… Впрочем, рыцарями их после того, что было сотворено в павших городах, назвать нельзя… Поднялся с камня, сбросил с себя плащ. Ну начнём, пожалуй… Сомнений в своей правоте у Ратибора не было. Пусть он уходил из столицы ночью, и его никто не видел и не провожал. Если есть возможность спасти людей ценой жизни змеелюдов — раздумывать нечего… Вновь голос трубы и гулкий удар большого барабана. Шеренги сделали первый шаг. Лучники не стреляли. И в этом была их основная ошибка. Впрочем, ему их стрелы не страшны. Щит удержит даже пули и снаряды, если бы они у них были…