— Корабль стартует, — промолвил волк. — Надо нам лечь на свои кровати.

— Но тебя не это волнует. Что-то другое? Что? — спросила Джунта.

— Не знаю, — осторожно проговорил оборотень. —

Что-то не так, а что — не пойму. Чувствую опасность, но какая может быть опасность на стартующем корабле, когда все члены экипажа находятся в противоперегрузочных креслах?

— Может быть, позже? — Волчица встала и стала одеваться. При взгляде на нее у Дженга вновь стало разгораться желание. — Может, опасность нас ждет в открытом космосе?

— Может быть. — Волк тоже оделся, лег на противоперегрузочный матрац и пристегнул себя ремнями. — Только мое чувство опасности не реагирует на далекое будущее — максимум полчаса.

— Но через полчаса мы еще будем ускоряться... — Джунта легла рядом на свой матрац, пристегнулась и взяла его руку в свою. — Похоже, твое чувство тебя подводит.

— Раньше такого не наблюдалось, — пожал плечами Дженг. — Но все когда-нибудь бывает впервые. Возможно, это и есть тот самый первый раз. Не хотелось бы: я привык доверять своим ощущениям — они меня не раз спасали.

— Поживем — увидим, — философски заметила волчица и прижалась губами к его руке. — С тобой я ничего не боюсь, думаю, ты справишься с чем угодно. Я чувствую себя защищенной — может, поэтому мое чувство опасности не работает?

— Лучше бы оно работало, — пробурчал волк, высвобождая руку из ее объятий. — Тогда была бы твердая уверенность в том, что с нами ничего не случится.

— Не думаю. — Джунта вновь захватила его руку. — Мне так хорошо сейчас, что не верится в то, что к нам придет что-то плохое.

— Волчица во время течки — это ведьма в юбке, — проворчал оборотень, но руки не забрал. — Не зря же их во все времена считали инструментом дьявола. Так оно и есть...

Корабль дрогнул и начал ускоряться, а когда ускорение достигло максимума и окружающее у Дженга начало расплываться, он скорее почувствовал, чем увидел, как в каюту вошли долианцы в боевых скафандрах. Они поднесли к его носу что-то приторное, сладко пахнущее, отчего его сознание помутилось и он полетел в страну грез, где волчицы были так прекрасны, а волки сильны и молчаливы.

«Старый добрый хлороформ, — подумал волк тоскливо. — До чего же примитивно и действенно. И все-таки мое чувство опасности меня не подвело...»

Наемники связали руки и ноги путами, дополнительно надев каждому металлический ошейник, который используется для стреноживания особо опасных заключенных: внутрь металлического полого обруча был вставлен нейростимулятор, который вызывал боль при нажатии кнопки на небольшом дистанционном пульте. Иногда еще это произведение инженерного искусства называлось «стрекало», потому что служило для изощренных пыток, главное достоинство которых заключалось в том, что на теле не оставалось никакого следа. Обычно после таких пыток человек превращался в овощ обыкновенный, терял ощущение реальности и жил до конца своей очень короткой жизни в мире, где царила нестерпимая боль.