— Может быть, это бзик хозяина яхты, который захотел путешествовать в компании, так как ему надоело одиночество космоса? — пожала плечами Джунга. Я слышала, что такое бывает...

— А я не слышал. — Дженг остановился возле двери.

И больше всего мне не нравятся долианцы: они работают по очень дорогим контрактам, заполучить этих наемников может только кто-то из имперского двора...

— Дорогая яхта, богатый хозяин — почему бы и нет? — Волчица дразняще провела по своему роскошному телу руками, так что во рту у оборотня пересохло. — Разве это для нас важно сейчас, командор? — Она тронула соски руками. — Может быть, после душа займемся чем-нибудь более приятным?

— Яхта стартует через полчаса, — проговорил Дженг внезапно охрипшим голосом. — Я слышу, что началась предстартовая подготовка.

— Тогда у нас не так много времени. — И Джунта шагнула к нему. — Поторопимся?

Дженг хмыкнул, вошел в бокс и включил автоматику. Из мощных форсунок вырвался горячий мыльный раствор, который прокатился по его телу, смывая грязь и пот, одновременно массируя. Он понимал, что что-то недодумал, но эта волчица, этот волнующий запах и горячая мыльная вода смыли все нужные мысли. Так бывает всегда, когда появляется Женщина с большой буквы, а Джунта была именно такой — безрассудной, предпочитающей логике интуицию, а долгим, нудным размышлениям — спонтанные решения. Она любила и была любима, и в данный момент ее больше ничто не интересовало, ибо по своей женской логике считала, что не может случиться ничего плохого, когда ей так хорошо.

Для женщины главное — это любовь, создающая новую жизнь, и нет ничего важнее этого во всей вселенной. Оставить после себя след, органический комочек, который передаст искру жизни дальше в глубину времени, — это то, что двигает все живое. И все остальное для нее не суть важно. И она умеет убеждать в своей правоте...

Они любили друг друга с неистовством и желанием, словно до этого не спаривались в волчьих телах. В том-то и разница между людьми и оборотнями — они несут в себе желание продлить себя в обоих видах, а значит, могут этим заниматься часто.

Макс открыл дверь каюты и замер. Грета беседовала с Мумру, правда, беседой это было трудно назвать. Девушка была закована в ручные и ножные кандалы, и рядом с ней стоял огромный долианец, который держал ее сзади, не давая вырваться. По щекам Маши катились слезы ужаса и ненависти, она рвалась вперед, но не могла двинуться с места, а колдунья задавала вопросы, изредка сжимая свой маленький кулачок, и тогда Мумру падала на колени от нестерпимой боли.