– Далеко, – прикинул я, вспоминая карту. – Но все равно война не так идет, как планировалось, верно?

– Не совсем, верно. Но и не так плохо, как в армии болтают. Что мы сделали – все конец приблизило. – Арио даже как-то самодовольно ухмыльнулся, хотя самодовольства я за ним раньше не замечал. – Уже сейчас валашские пушки один раз стреляют в ответ на четыре наших выстрела. И это только начало. Самые хлебные области отошли к Вергену, за Орбелем только центр остался, так что голода ждать недолго. Да и всего остального у них уже не хватает.

– То есть победа близка?

– Близка, – ответил он уверенно.

– Я слышал, что князь Вайм Орбелю Второму письмо послал, обещая того казнить. Было такое?

– Было, – засмеялся Арио. – Пообещал того на решетке над углями изжарить.

– Изжарит?

Арио глянул мне в глаза, потом как-то кривовато ухмыльнулся и кивнул:

– Изжарит. Слово у князя крепкое, особенно если кого-то изжарить обещает. Князь у нас вообще… – Фразу он не закончил, но смысл я уловил.

Сразу всплыл в уме разговор с Велимом Младшим, по поводу Арио. Решил было передать ему слова князя, но потом передумал. Каждый из нас творит свою судьбу, и каждый получает соразмерно. Ниган вот за содеянное себя сам покарал, совершив доброе перед смертью. Арио… Арио всем нашим злодействам голова, пусть нам он начальник и добрый, и мы ему верны. Может, и ошибался Велим, а может, и сам Арио с такими угрозами сам разберется. А не разберется – так тому и быть. Судьба. И воздаяние. За все должно быть воздаяние.

Спросил же о другом:

– Из-за Нигана последствий каких не ожидается?

– Какие были, уже случились. – Арио ответил небрежно, из чего я заключил, что особого ничего не случилось. – Верген от вашей сотни отказался, так что по прибытии эти мундиры снимете. И вольетесь в первый рейтарский полк Рисской короны, который создается. А вообще… такое уже бывало не раз. Забыл, что племянника самого Орбеля солдат из оцепления застрелил, когда тот казнью командовал?

– Точно, – вспомнил я, – было такое. Но давно, лет двадцать как, верно?

– Двадцать два, – чуть подумав, ответил Арио. – Жгли семью какого-то изменника вместе с детьми, вот у солдата нервы и не выдержали. Пуля племянника насквозь пробила, влетела в окно и еще старуху ухлопала, что на казнь смотрела оттуда. Бывает такое, бывает, так что не удивился никто. И с чего Дикому Барону рюгельских палачей жалеть? Такого добра здесь еще найдут. Хотя, ты знаешь, одно доброе дело одному недоброму человеку он сделал.

– Это про что ты? – не понял я.

– Морта Удавку помнишь? – спросил он.